Особенно,... 
64 
К сожалению, он не видел, что за ним из-за забора наблюдает Лева.
Огорченный Сан Саныч поднялся на чердак, вынул из тумбочки мешочек и достал несколько бриллиантов. Посмотрел, как они переливаются на ладони, да и положил все обратно.
— Одного уже не хватает… — тихо сказал он сам себе. — Но ничего. Машу я все равно спасу.
— Сан Саныч, я уже все собрала. Ты идешь? — позвала Зинаида.
— Да, Зина. Сейчас иду, — отозвался Саныч.
* * *
Самойлов понял, что Костя просто сбежал, и поехал к следователю сам.
— Гриша, я поговорил с Костей. И он во всем сознался, — сообщил он.
— В чем?
— И Лешкина авария, и ампулы, которые вы нашли у Маши, — это его рук дело. Но он не собирался убивать Лешу, это произошло случайно.
— Я не верю в такие случайности, Боря…
— А я ему верю! Костя, конечно, тряпка и размазня. Трус, лоботряс… Но он не убийца.
— А почему мне все это говоришь ты, а не он сам?
— Я хотел его привести сюда, чтобы он все тебе рассказал. Но он убежал. Ему стыдно и страшно.
— Еще бы. Он отпирался, как только мог, — напомнил следователь.
— Как вспомню, как он врал, изворачивался, и вообще, все, что он натворил, — волосы дыбом встают. Никогда не думал, что мой сын может быть способен на такое! Я тебя прошу закрыть дело. А Машу выпустить.
— Так нельзя, — возразил следователь.
— Это касается двух моих сыновей, я сам с ними разберусь.
— Но ты настоял, чтобы я провел расследование! — напомнил Григорий.
— А теперь я понял: Костя не хотел убивать Лешу, никакого преступления не было. Я забираю заявление. Закрывай дело.
— Что ты творишь?! То открой дело, го закрой! Ты мне друг, конечно, но хватит уже этим пользоваться!
— Я очень тебя прошу — закрой. Больше никогда ни с чем подобным я к тебе не обращусь.
— А как мне объяснить Маше Никитенко, почему она без вины столько времени просидела в камере? И откуда у нее взялись эти ампулы? Ты меня подставляешь: она теперь имеет полное право подать на меня в суд за незаконные действия!
— Доверь это мне, — попросил Самойлов. — Я все улажу. Обещаю.
Следователь согласился. Что поделаешь, многие дела делаются по дружбе, лучше бы таких дел было меньше.
* * *
Костя ушел из дома, долго бродил по городу и, как всегда, пришел к Леве.
— Что с тобой? — Лева сразу заметил, что настроение у Кости хуже некуда.
— Принеси водки, Лева, — вместо ответа попросил Костя.
— По поводу? — уточнил Лева.
— Отец обо всем догадался. Вычислил меня по ампулам. Я еле выкрутился. Дай выпить, душа горит.
— Погоди. — Лева с водкой не спешил. — Как отец на это отреагировал?
— Пошел в милицию. Дружку своему, следователю, все рассказать. Теперь Машу, скорее всего, отпустят.
— И что теперь? Дело закрутят и тебя вместо нее посадят?
— Надеюсь, нет. Отец, конечно, взбесился, но не сдаст же он меня. Отмажет, как думаешь?
Лева с сомнением покачал головой:
— Твой батя суровый человек. А за Лешкину аварию кто-то должен ответить.
— Думаешь, посадит?
— Вдруг он захочет тебя наказать? Чтоб больше неповадно было.
— Может, конечно. Отец все может.
* * *
Катя прильнула к Алеше и поцеловала его.
— Катя, ты уверена? — тихо спросил Алексей.
— Да, Леша, я хочу быть твоей до конца.
— И ты не пожалеешь? — почему-то тянул Леша.
— Нет! Ты ведь тоже станешь полностью моим! И тогда нам никто не сможет домешать! Только ты и я, навсегда вдвоем!
Именно» в это время Маше стало не по себе, она отказалась от Римминых пирожков и застыла, присев на краю койки, охваченная непонятной тоской.
— Что с тобой? На тебе лица нет. Что-то болит? — спросила Римма.
— Нет. Ничего не болит. Сама не пойму. Какое-то предчувствие. Очень плохое.
— И как оно проявляется? Что ты чувствуешь? — заинтересовалась Римма.
— Тревога какая-то, тоска, сердце сжимается… — поделилась Маша.
— Голова не кружится? Слабость там, озноб? Маша отрицательно покачала головой.
— Ты понимаешь, кого конкретно это касается? — Римма очень хотела разобраться в том, как Маша все это чувствует.
— Да. Кого-то из близких. А кого — не пойму. Но что-то плохое происходит.
Катя хотела близости с Алешей и добилась ее. Она очень гордилась собой и была всем очень довольна.
— Ой, Лешка, ты бы себя видел! — сказала она, рассмотрев разгоряченного и виноватого Алешу.
— Ты правда не жалеешь, что мы…
64 
