137 
— Катя — взрослая девочка, она все поймет. И вообще, тебе должно быть стыдно прикрываться ею, это уже смахивает на шантаж. Пусти! — и он сделал еще одну попытку пройти, но Таисия опять преградила ему путь.
— Ты все-таки идешь к ней! Я знаю! К этой гадине Полине!
— Нет, я не иду к Полине. С ней меня ничего не связывает. Я ухожу от тебя, повторяю в сотый раз! — четко произнес Буравин.
— Не верю! Обманщик! Лжец! Ты крутил с ней шашни, а теперь бросаешь меня и нашу дочь ради этой потаскухи! — в запале орала Таисия.
— Выбирай выражения! — дернулся Виктор.
— А, заело? Так я и думала! Именно в ней все дело. Но ничего, она рано радуется… Я отравлю ее, плесну ей в морду кислотой! — обезумев, вопила жена.
— Перестань… Это уже просто глупо. И противно! — с этими словами Буравин все-таки отодвинул жену от двери и вышел.
— Витя! — крикнула Таисия вслед, но он только хлопнул дверью. Таисия зарыдала.
Когда домой вернулась Катя, мать все еще всхлипывала, сидя на полу. Катя бросилась к ней.
— Мама, что случилось?!
— Он ушел… — выдавила из себя Таисия.
— Кто? — тряхнула ее Катя.
— Твой отец! Он совсем ушел! От меня! И от тебя! Он нас бросил!
— Не может быть… — потрясенно смотрела на мать Катя.
— Я ему отдала лучшие годы! Всю жизнь я его любила, сдувала с него пылинки, жертвовала всем: гордостью, самоуважением, чтобы он только оставался со мной, а он… Просто отодвинул меня и вышел! — сквозь слезы зло кричала Таисия.
— Мама, я в это не верю, отец не мог так поступить!
— Очень даже мог! Поняла теперь, какой твой папочка?! А все из-за этой гадины, из-за Полины! — ядовито процедила Таисия.
— Он ушел к ней? — изумилась Катя.
— А куда же еще? Он еще имел наглость утверждать, будто уходит в никуда, просто от меня!
— Наверное, он поехал в офис. Я пойду туда, поговорю с ним, — предложила Катя.
Таисия обняла ее и умоляюще заглянула в глаза.
— Правильно, дочка. Пойди к нему, поговори! Уговори его вернуться, милая. Ну как же мне теперь жить без него? Я ведь люблю его, гада… Пойди к нему, Катюша…
— Да, да, мама, конечно. Прямо сейчас и пойду. А ты успокойся, пожалуйста, выпей валерьянки, отдохни, ладно?
Она подняла мать на ноги. Таисия постепенно успокаивалась.
— Да, конечно. Я тебя буду ждать. Может, он хоть тебя послушает? — с надеждой посмотрела она на дочь.
* * *
В доме Самойловых царила совсем другая атмосфера. Борис, сидя на диване, листал старый фотоальбом. Он с улыбкой повернулся к вошедшей Полине.
— Поля, смотри, что я нашел!
— Наш старый альбом? А я думала, куда это он пропал? — с интересом откликнулась жена.
— Сто лет его не видел. Ты погляди только, какими молодыми мы с тобой были совсем недавно.
Полина села рядом с Борисом, и они вдвоем принялись листать альбом.
— Какое у меня все-таки смешное платье было на свадьбе! Из занавесок, боже мой… А мне тогда казалось — верх красоты, — умилялась Полина.
— Это и было верхом красоты. Ты в любом платье красавица! — уверенно отвечал муж.
— А это мы с Костиком. Когда ты нас из роддома забирал, помнишь? Такой у тебя тут вид растерянный! — смеялась она.
Самойлов смущенно почесал в затылке.
— Как не помнить! Вместо голубого одеяльца розовое принес: как-то не подумал, что розовое — для девочки. Но, к счастью, еще один папаша оказался с такой же проблемой, только у него, наоборот, было голубое… вот мы и махнулись.
Супруги рассмеялись.
— А вот Лешка. Смотри, как Костик его разглядывает. Серьезный такой… Понимает, что теперь он — старший брат… — задумчиво листала страницы Полина. — Ой, Борька, какой ты здесь молодой! Стройный, подтянутый. И волосы еще все на месте…
А выправка какая — орел! — гордо присоединился Борис. — Смотри, Поля, это ты стрижку себе сделала модную, три часа просидела в парикмахерской! Помнишь?
И он посмотрел на нее взглядом, полным нежности.
— Сколько же лет мы с тобой вместе, Поля?
— Давай не будем уточнять, а? Я, например, в душе все такая же, будто вчера себе свадебное платье из маминого тюля шила, — кокетливо отмахнулась она.
— Нет-нет, погоди, у меня есть подозрение… слушай, ведь в этом году будет ровно двадцать пять лет, как мы поженились! — радостно воскликнул Самойлов. Полина растерянно кивнула:
— И правда. А я и забыла.
— Оказывается, мы с тобой за всеми этими событиями, хлопотами и горестями забыли о собственной серебряной свадьбе! Я считаю, мы должны это отметить, — твердо заявил Борис.
137 
