2 
Светка выложила на стол начатую пачку печенья, сунула в карман деревянный кружок, на котором несла чашку, подмигнула хитрым коричневым глазом и ушла. Две палаты проверять. Фанатичка. Маньячка. Наверняка будет лазить во все углы с белоснежной марлевой салфеткой. Может быть, даже смоченной спиртом. Санитарки при таких проверках следили за ее действиями ревнивым взглядом. Санитарки в отделении тоже были фанатиками своего дела. Глазная хирургия — это вам не магазин какой-нибудь овощной. Здесь все должно быть стерильно. Ну и было. И стерильно было, и уютно, и спокойно… Хорошо было. Повезло ей с работой. Где-нибудь в другом месте, где не так стерильно, уютно и спокойно, она бы просто не выдержала со своим характером.
В дверь опять заглянула Светка:
— Попила? Ну, пойдем. Руки! Руки мыла?
Прелесть какая. Даже в детстве, даже от мамы, которая всю жизнь проработала хирургической сестрой, Ася слышала этот вопрос не так часто, как от Светки. Впрочем, Светка задавала его всем подряд, даже пациентам. Даже посетителям, которые приходили их навещать. Самому Плотникову тоже задавала. Маньячка.
Возле двери в перевязочную уже кучковались бабки в байковых халатах и в цветастеньких платочках. Увидев Асю, потихоньку загомонили, здороваясь. Заулыбались, радостно переглядываясь. Той, которая пока еще ничего не видела, объяснили громким шепотом:
— Сёдни Анастасия Павловна с нами.
Бабки Асю любили. Считалось, что у нее легкая рука, больно никогда не сделает, к тому же ее можно уговорить не делать страшный укол под глазное яблоко, хотя бы сегодня не делать, хотя бы разок отменить… Легенду насчет возможности отмены страшного укола выдумала одна из бабок, и все ей с восторгом поверили. До сих пор суровая действительность опровергала легенду, но бабки не теряли надежды и Асю любили.
В перевязочной уже вовсю трудилась Люда, мыла глаз шестилетнему Сереже, при этом что-то весело болтая. Сережа смеялся. Люда закапала в Сережин глаз серебро, ловко наклеила марлевую повязку и сняла ребенка с высокого кресла:
— Беги. Но очень медленно и осторожно.
Увидела вошедшую Асю, заулыбалась, гордо похвасталась:
— А я уже троих перевязала. Но только этих, которых смотреть не надо. Кому Игорь Николаевич велел только глаза промыть. Все вам меньше работы, да, Ася Пална?
— Зато тебе больше, да, Люда Иванна?
— Да мне это не работа, — сказала Люда. — Мне это в кайф. Сон в летнюю ночь.
Медсестры часто цитировали Асю. Сначала она думала, что передразнивают. Но Плотникова они тоже цитировали часто, и она перестала об этом думать. Тем более что все они тоже были фанатиками своего дела. Умеет, умеет Плотников кадры находить…
С бабками разобрались быстро. Всё у бабок было хорошо, всё они терпели безропотно, радостно присматривались оперированными глазами к неясным пока силуэтам и цветовым пятнам: ой, а рука-то желтая! Ой, а халат-то зеленый! Это что ж такое — правда или только кажется? Ася бабок хвалила за то, что так быстро выздоравливают, так хорошо учатся видеть, объясняла: рука желтая — потому, что в желтой перчатке, халат зеленый — потому, что врачи уже редко носят белые халаты. Хотя на ней вовсе и не халат был, а балахонистые штаны и еще более балахонистая роба. И бахилы. Бахилы Светка заставляла надевать всех, даже посетителей. Особенно посетителей. Тут вам не какой-нибудь овощной магазин.
Потом пошли мужики, с ними несколько труднее было. Мужики оперированными глазами ни к чему особо не присматривались, но требовали конкретно ответить, сколько процентов зрения им ждать и в какие именно сроки. От одного Ася унюхала табачный дым, поэтому на его вопрос конкретно ответила, что у курящих проценты зрения зависят не от операции, пусть даже и очень успешной, а от количества выкуренных сигарет. Мужик тяжело задумался, наконец агрессивно спросил:
— Мне теперь что, курить бросать?!
— Разве я могу вам что-то запрещать? — грустно сказала Ася. — Каждый человек имеет свободу выбора. Или курить — или видеть… Это что кому интересней.
Мужик молча ушел.
Раздраженный. Люда сказала:
— Курить пошел. Не поверил. Он никому не верит. Депутат областной думы… Все, больше никого нет. Сказать, чтобы зэка вели?
— Как — вели? — удивилась Ася. — Он что, сам не в состоянии ходить?
— А вот сейчас увидите… — Люда загадочно улыбнулась и вышла из перевязочной.
Ася минуту подождала, никого не дождалась, не выдержала и выглянула в коридор.
2 
