40 
Средняя часть реки, где Чусовая течёт «в камнях», и есть разрез Уральского горного хребта. Долина Чусовой здесь пролегает по сильно разрушенной низкогорной стране. Высшая точка этого древнего низкогорья — гора Северный Басег (995 м). Наибольшие высоты в окрестностях Чусовой — гора Сабик в районе посёлка Староуткинск (528 м) и гора Старуха в районе села Усть-Утка (467 м). А в среднем высота Чусовой — 450–500 м над уровнем моря. Величина падения от истока до устья — 170 м, то есть 45 см на 1 км.
Со времён посещения Чусовой Родериком Мэрчисоном (1841) — геологом, открывшим пермский геологический период, — считалось, что Чусовая протекает в гигантской тектонической трещине, то есть по разлому Уральского хребта. Только в конце 80-х годов XIX века русский геолог Ф. Чернышёв доказал, что поперечные долины Уральского хребта — эрозионные, то есть разработанные водой и ветрами, и формировались они одновременно с поднятием хребта.
Ледники до широты Чусовой не доползли ни разу, поэтому здесь нет ледниковых форм рельефа — сглаженных валунов, погребённых морен, впадин приледниковых озёр. Рельеф чусовской долины сформировали три силы — тектонические подвижки пластов, эрозия и карст.
Мамин-Сибиряк писал, что береговые скалы являются главным украшением Чусовой. А скалы эти в течение тысячелетий гигантскими напильниками обтачивали вода и ветер, создавая подлинную природную галерею скульптурных шедевров. Для людей с воображением плаванье по Чусовой — это путь «сквозь строй» гигантских каменных химер. На Чусовой есть «Баба Яга», «сокол», «конёк», «олень», «курица», «ёрш», «филин», «медведь» и много кто ещё, не считая разнообразных «гребней», «котлов» и «печек» и не упоминая какие-нибудь совсем уж экзотические «Афонины Брови» или «Девичьи Слёзы».
КАМЕНЬ СТОЛБЫ
Чусовские Столбы — это гряда утёсов длиной около километра. Некоторые утёсы-останцы стоят совершенно отдельно, башнями. Общая высота горы — более 70 м, высота останцев — от 20 до 50 м. Не все останцы видны с реки. На вершине горы — карстовые воронки, в одну из которых уходит ручей, выходящий родником уже у подножия. На Столбах кроме воронок можно наблюдать и другие карстовые формы рельефа — слепые пещеры (так называемые пещеры Столбовские глубиной не более 5 м), одна из них имеет арку-окно. В толще пород встречаются окаменелости — рецептакулиты (то ли губки, то ли мшанки, ещё точно не определено). Местные жители говорили о Столбах филологам УрГУ так: «Дальше там Столбы о четырёх углах. С одного угла — старик в тулупе, с другого — старуха с котомкой. Может, были молоды когда-то, а теперь состарились совсем». Этому рассказу вторит пермский турист и краевед С. Торопов: «На одном из столбов видно глыбу, напоминающую издали сгорбившуюся над книгой старушку. Этот столб так и называется — Старушка». Мамин-Сибиряк описывает Столбы по-другому: «Это почти правильной круглой формы известковые колонны в 20 сажень высоты; около них поднимаются несколько меньших колонн. Можно подумать, что это остатки какой-то гигантской колоннады, заваленной мусором; только благодаря героическим усилиям Чусовой выглянул на свет божий один угол этой скрытой в земле постройки». Особенно явно выделяются два «столба». Столбы — геолого-ботанический памятник природы.
* * *
Первая скала на Чусовой — камень Караванный на Волчихинском водохранилище, последняя — камень Гребешок за 5 км до города Чусового. Скал, имеющих свои названия, всего штук двести. Сосчитать трудно, потому что скала — не тумбочка, не всегда поймёшь, есть она или нет её. Названия скалам даны ещё в XVIII веке сплавщиками, а сплавщики обращали внимание лишь на те утёсы, которые имели какое-либо значение при сплаве — или были необычны. Поэтому на Чусовой собственные имена имеют какие-нибудь невзрачные осыпи (например, камень Осыпь вблизи деревни Курья), а 20—30-метровые громады могут оказаться безымянны. Бывает, что одна и та же скала имеет два названия (боец Плакун, он же боец Баюн), или две части одной скалы называются по-разному (бойцы Узенький и Мостовой).
Достаточно пренебрежительно к названиям скал отнеслись первые авторы путеводителей, а последующие авторы только усугубили их ошибки. Так, например, вряд ли кто сейчас установит, какая группа скал изначально называлась Большими Глухими камнями, а какая — Малыми. Сейчас считается, что сначала идут Большие, потом — Малые, но по размеру Малые больше Больших. «Рекордсменом» является камень Шаков вблизи устья речки Поныш. В разных путеводителях он прыгает с правого берега Чусовой на левый; то появляется выше устья Поныша, то ниже; раздваивается, получая второе название — Стенка. Своеобразную топонимическую революцию совершил в своём путеводителе Е. Ястребов, который взял да и назвал-переназвал многие скалы. Боец Печка превратился в Львиную Пасть, камень Пегушин — в Свинки. Камень Гардым развалился на две части — на собственно Гардым и камень Корабли; камень Стерляжий Омут тоже располовинился, превратившись в два камня — Стерляжий и Омут. Топографы на картах послушно рисуют этот «камень Омут» — а камня-то и нет, как нет и омута. Порою новые названия даже неграмотны: есть речка Поныш — есть скалы Понышские; есть речка Кумыш — но скалы почему-то названы не Кумышскими, а какими-то Кумышанскими. Ещё одна нехорошая привычка у авторов путеводителей — склонность к упрощению названий. Был боец Шилков, стал боец Шило; был боец Дужной — стал Дуга; был камень Коровий — стал Корова. Ну и так далее. Претензий много. И главная среди них — даже не к названиям скал, а к счёту километров. Первый и единственный промер расстояний сделали в 1934 году к открытию Коуровской турбазы. Видимо, главным измерительным прибором был зоркий взгляд. На некоторых скалах висят таблички с обозначением километра от турбазы и с названием камня (таблички повешены ещё во времена действия Всесоюзного лодочного маршрута № 58А), и указанный километраж вопиюще противоречит опыту того, кто плывёт по Чусовой. Километры растягиваются и сжимаются, как резиновые жгуты, и на одном участке два километра можно плыть два часа, а на другом — две минуты.
40 
