ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  171  

Мамину-Сибиряку по праву принадлежит честь открытия в русской литературе темы горнозаводского Урала.

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк

Дмитрий Мамин (1852–1912) родился в Висимо-Шайтанском заводе (ныне посёлок Висим на реке Межевая Утка). Отец его был небогатым заводским священником. Бедность вынудила его отправить 14-летнего сына на обучение с полным пансионом в духовную семинарию в Пермь. Там Дмитрий проучился шесть лет. Затем он поступил в Медицинскую академию в Петербурге, решив не продолжать карьеру священнослужителя. Проучившись в академии четыре года, он по болезни оставил её и поступил в университет на юридический факультет. Но там ему удалось проучиться только год. Умер отец, надо было содержать семью, и Дмитрий Наркисович вернулся на Урал.

С 1878 года он жил в Екатеринбурге. До 1882 года он добывал средства к существованию частными уроками. Ещё в Санкт-Петербурге последние три года он подрабатывал репортёром, опубликовал несколько рассказов в газетах и журналах. В Петербурге Мамин- Сибиряк начал писать свой первый роман «Приваловские миллионы». За пять лет никому не ведомой работы он создал ещё несколько произведений. В 1882 году в журнале «Дело» был опубликован его рассказ «В камнях». Рассказ был подписан псевдонимом «Сибиряк». Успех публикации окрылил молодого писателя. Он бросил уроки и с 1882 года начал жить только литературным трудом. Одно за другим выходят его многочисленные произведения — рассказы, очерки, повести, романы («Горное гнездо», «Дикое счастье», «Три конца», «На улице», «Золото», «Хлеб», «Именинник», «Жилка»), Литература даёт Мамину-Сибиряку достаточные средства к существованию. Мамин-Сибиряк не вошёл в число литературных лидеров своего времени, какими были Толстой, Достоевский, Лесков, Чехов, Куприн, Андреев, Короленко. Но умеренный литературный успех вполне соразмерен масштабам его дарования. Мамин-Сибиряк — классический тип бытописателя. Отличное знание среды, умение выстраивать характеры и сюжет полностью удовлетворяет запросам той области литературы, где вопросы человеческого бытия, философских конфликтов и психологической глубины не поднимаются. Темой своей Мамин-Сибиряк избрал жизнь горнозаводского Урала, практически не известную в России, и это обусловило устойчивый читательский интерес к его произведениям. В 1892 году Мамин-Сибиряк был награждён золотой медалью Петербургского комитета грамотности.

В 1891 году он переехал в Петербург, где жил и работал до своей смерти. Умер он в 1912 году и был похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. В советское время творчество Мамина-Сибиряка стали преподносить как образец критического реализма в русской литературе (что вполне соответствует действительности). Многочисленностью переизданий и большими тиражами его произведениям была обеспечена долгая жизнь. В 1932 году прах Д. Н. Мамина-Сибиряка был перезахоронен на Волковском кладбище города Ленинграда.

«Чусовская» линия произведений Мамина-Сибиряка включает в себя несколько художественно-документальных очерков и рассказов: «Русалки», «На реке Чусовой», «В камнях», «Бойцы». В посёлке Висим в 1959 году был открыт литературно-мемориальный музей Д. Н. Мамина-Сибиряка (филиал Нижнетагильского музея-заповедника горнозаводского дела Среднего Урала). В посёлке установлен памятник Дмитрию Наркисовичу. Памятник писателю стоит и на «Плотинке» в Екатеринбурге, и возле здания бывшей семинарии в Перми.

«ВООРУЖЁННЫМ ВЗГЛЯДОМ…»

Но Чусовая несла на себе не только «железные караваны». Плыли здесь и утлые лодки со старинными академиками со шпагой на боку, в обсыпанных мукою париках, в треуголках и камзолах. Плыли учёные иностранцы с медными подзорными трубами и толстыми бюварами, в которых по кармашкам были рассованы бутыли с серной кислотой, увеличительные стёкла и записные книжки в кожаных переплётах. Плыли русские горные инженеры в потёртых мундирах, поставив под скамью окованные жестью ларцы для образцов и прислонив к борту побитое кайло рудокопа. Чусовую изучали. Нет, изучали весь Урал — и потому Чусовую в первую очередь.

Уже Иван Грозный негодовал на то, что ему приходится дарить Строгановым земли, о которых он почти ничего не знает. И в 1552 году государь «велел землю измерить и чертёж всему государству зделать». Этот «Чертёж всему Московскому государству» (или «Большой Чертёж») оказался столь велик, что его составили только к 1600 году — уже ко времени царствования Бориса Годунова. Именно его рассматривает царевич в драме Пушкина «Борис Годунов»:

  171