Глава 9

Ольга была счастлива. Вполне. Раньше она даже не подозревала, что такое возможно. Раньше, если бы ее спросили, что ей нужно для счастья, она наверняка бы ответила какую-нибудь глупость. По ее наблюдениям, практически все думают, что для счастья нужно то, и се, и пятое, и десятое… Ерунда все это. Для счастья нужна Анна. И возможность больше ни на что не отвлекаться.

У Ольги была Анна. И Ольга не отвлекалась на всякую ерунду – типа где взять деньги на житье, и чем кормить, и во что одевать, и куда деваться от тоски, если ты никому не нужна. Она точно знала, что нужна Анне. Больше всех. Может быть, даже больше, чем отец.

Отец. Хм. Нет, он тоже, конечно, нужен. Чтобы можно было кормить Анну, и одевать, и выбирать любые игрушки… Чтобы дарить ей пианино, в конце концов. Вот дурь-то, а? Ну, пусть. Главное – чтобы нанять для Анны такую гувернантку, как Ольга. И поселить ее в этом лабиринте, в самом дальнем тупике, обустроенном как отдельный гостиничный номер люкс.

В этом люксе было хорошо спать. Или не спать, слушая легкое дыхание Чижика. Очень хорошо было просыпаться от веселого крика проснувшейся ни свет ни заря Анны:

– Пи-и-иси-и-ить!

Еще лучше было просыпаться раньше Анны и наблюдать, как она досматривает последний утренний сон, хмурится, улыбается, чмокает губами и иногда подергивает лапами. Как котенок. Только что уши не прижимает.

Еще лучше было поселиться вместе с Чижиком часа на полтора в роскошной и очень удобной ванной комнате, дружно делая вид, что именно столько времени требует процедура купания ребенка. Хотя с другой стороны, почему бы и нет, если в процедуру купания входили такие замечательно интересные дела, как попытка утопить непотопляемую модель катера, разучивание элементов фигурного плавания, экспериментальное исследование температурных режимов душа и даже отмывание тигры Мурки от неизвестно как попавшего на нее какао. После такого купания Ольга выходила из ванной такая мокрая, будто это не Анна, а она сама просидела в воде полтора часа, причем в одежде и в тапочках. Мышцы живота у нее болели от смеха, а руки – от попыток сладить с голеньким скользким тельцем, энергии в котором было на пару электростанций.

Однажды при купании Чижика пожелал присутствовать Игорь Дмитриевич, заинтригованный неистовым шумом, плеском, криком и хохотом, которые неизменно сопровождали эти мероприятия. Но через несколько минут с позором бежал, ошеломленный действом, – в тот раз это была охота на дельфина, – и облитый с ног до головы холодным душем – под предлогом «папа должен закаляться».

После купания Анна засыпала раньше, чем Ольга успевала досушить ее кудри феном. Ольга укладывала уже сонного Чижика в постель, переодевалась во что-нибудь сухое, еще несколько минут тихо возилась в комнате, собирая влажные полотенца и игрушки и ожидая, не проснется ли Анна, а потом шла на кухню попить чайку и порассказывать Катерине Петровне о новых замечательных способностях Чижика, которые проявились сегодня.

Катерина Петровна была в доме Серебряных Хозяйкой. Ее прямо все так и называли, с большой буквы. Себя она называла кухаркой, иногда – домработницей, в раздражении – девкой Палашкой. Но по повадке было ясно, что осознает она себя именно Хозяйкой и ожидает к себе соответствующего отношения.

В первый раз Катерина Петровна встретила Ольгу, мягко говоря, сдержанно. Она окинула саркастическим взглядом ее белые штаны – во все стороны равны и необъятных размеров мужскую рубаху и поинтересовалась, нет ли у Ольги чего-нибудь поприличнее.

– Нет, – честно ответила Ольга. – Есть один приличный костюмчик, но он выходной. Остальное все еще хуже.

В глазах Катерины Петровны мелькнуло недоумение, она, кажется, хотела еще что-то сказать, но промолчала, только хмыкнула и поджала губы. Ольге было, в общем-то, все равно, какое впечатление она произвела на Хозяйку. Анне Катерина Петровна нравилась. Похоже, симпатия была взаимной. А при таком раскладе Ольга потерпит Хозяйкины саркастические взгляды, замечания, пристрастие к молочным блюдам и фанатичную веру в то, что все вещи в доме существуют для того, чтобы их, не дай бог, как-нибудь случайно не сдвинули с места.

Катерина Петровна полюбила Ольгу только на второй день. Ольга не уловила момента, когда это случилось. И уж совсем не поняла, почему это случилось. За обедом во время соревнования «кто быстрее съест лапшу» почему-то побеждала Анна, несмотря на категорическое заявление, что лапшу «терпеть ненавидит». Победителю полагался пирог с грибами. Конечно, пирог с грибами полагался и проигравшему, поскольку это было единственное второе блюдо. Но кусок пирога положили сначала на тарелку Анне. И пока деморализованная поражением Ольга дохлебывала свою лапшу, Анна разломила кусок пирога надвое и подвинула тарелку к Ольге:

  22