Последние отзывы

  102  

— По-моему, Маша собралась уходить, — сказала Полина.

— Ну почему же? Я могу и задержаться, — вдруг возразила Маша, внимательно приглядываясь к Андрею.

— Вот и замечательно! — обрадовался он. — Кстати, меня зовут Андрей.

— А меня — Мария.

— Очень приятно, — сказал Андрей, протягивая руку.

— И мне тоже, — ответила Маша и положила свою руку в его.

— Мне кажется, что я вас где-то видел… — задумчиво сказал Андрей, заглядывая Маше в глаза. Они замерли, не разнимая рук.

* * *

Алеша зашел в кухню, вытащил мамины пирожки и стал машинально есть, думая о чем-то своем. Он так задумался, что не заметил, как пришел отец.

— Здравствуй, сын, — сказал Самойлов, и Алеша даже немного вздрогнул от неожиданности.

— Фу, напугал. Привет.

— Как жизнь молодая? Как здоровье? — поинтересовался Самойлов, беря с тарелки Полинин пирожок.

— Да нормально.

— Сердце болит?

— Болит… — признался Алексей.

— Тебе нужно срочно показаться врачу! — решительно сказал Самойлов.

— Да врач-то здесь при чем? У меня сердце по-другому болит, — объяснил Алеша.

— У вас с Машей что-то случилось? — догадался Самойлов.

— Да нет, все нормально, — как-то неуверенно сказал Алеша.

— Алешка, хоть отцу-то не ври. Я же вижу — ты самане свой.

— Ты прав, — согласился сын. — Мы с Машей крупно поссорились.

Ну, рассказывай, что там у вас стряслось.

— Пап, давай не будем затрагивать эту тему. Это все-таки наши дела с Машей. Как поссорились, так и помиримся.

— Если бы все было так просто… Ты еще не знаешь, что практически все проблемы случаются из-за женщин, — назидательно сказал отец.

— Ты преувеличиваешь.

— Наоборот — преуменьшаю. Я сказал «практически все», а на самом деле — все.

— Хватит. Лучше ешь пирожок.

— Вкусно! Ты купил? Или Маша твоя напекла? — спросил Самойлов.

— Это мама принесла…

— Да? — Самойлов так и застыл с пирожком во рту.

— Я не сказал тебе сразу, потому что не хотел расстраивать. Мама приходила сюда.

— Да я знаю. Когда я вернулся домой, она еще была здесь, — объяснил Самойлов.

— Значит, ты с ней встретился? И что?

— И ничего. Как пришла, так и ушла, — мрачно сообщил отец.

— И все-таки? Вы же, наверное, успели пообщаться… О чем вы разговаривали?

— А из-за чего ты поссорился с Машей? — ответил вопросом на вопрос Самойлов.

Алеша промолчал.

— Вот-вот. Тебе не хочется рассказывать, и мне тоже.

— Ладно, папа. Я расскажу тебе о нашей ссоре, — согласился Алексей. — В тот вечер я хотел сделать Маше приятный сюрприз. Специально не закрыл входную дверь… А вместо Маши вдруг пришла Катя.

— Буравина? Вот это да! А ей-то что нужно было? — поинтересовался Самойлов.

— Говорила, что хочет помириться. Пока я ее выпроваживал, пришла Маша. Застала нас наедине и, естественно, обиделась.

— Да, от этих Буравиных добра не жди, — уверенно сказал Самойлов. — Да и Маша тоже хороша. Почему не выслушала тебя? Неужели она тебе не доверяет?

— Я не смог ее убедить… — грустно сказал Алеша.

— Знаешь что? Если бы она тебя действительно любила, то все поняла и поверила бы. И даже больше скажу. Я не удивлюсь, если окажется, что Маша уже нашла тебе замену. И просто искала повод для разрыва!

Алеша изумленно посмотрел на отца, а тот продолжал:

— На самом деле, что ни делается, — все к лучшему. Хорошо, что ты понял, что Маша тебе не доверяет и не понимает тебя сейчас, а не лет этак через двадцать пять. Как это случилось у нас с мамой. Поверь мне, это было бы намного больнее!

Произнося свою речь, Самойлов активно уплетал Полинины пирожки, и их в тарелке становилось все меньше и меньше.

— А тебе не кажется, что критиковать маму и в то же время есть пирожки, которые она принесла, — несколько странно? — ехидно спросил Алексей.

Самойлов быстро положил недоеденный пирожок на пустую тарелку.

— Вот что я скажу тебе, сынок. Сердечные раны лучше всего лечатся работой. Так что прекращай киснуть — с завтрашнего дня начинаем действовать. Я на тебя рассчитываю.

— Спасибо, конечно. Но как я могу на тебя рассчитывать, если ты отдал Буравину «Верещагино», даже не посоветовавшись со мной! — с обидой сказал Алеша.

— Подумаешь, «Верещагино». На нем что, свет клином сошелся? Обычное судно. Довольно старое к тому же, — махнул рукой Самойлов.

— Нет, не обычное! Неужели ты забыл, что ходил на нем в свое первое плавание? И я — тоже. Отец, это же семейная реликвия!

  102