12 
Он сидел за плетёным столиком и писал письма, этот капитан. Они ждали стоя, и подчинённый капитана держал свой чёрный цилиндр в руках. Капитан продолжал писать, даже не взглянув на них. Стояла тишина; слышно было лишь, как на улице женщина говорит по-испански и как поскрипывает перо капитана.
Дописав, капитан отложил перо и поднял глаза. Он взглянул на своего человека, взглянул на мальца, затем склонил голову и стал читать написанное. Удовлетворённо кивнув, посыпал письмо песком из ониксовой песочницы и сложил. Взял из коробка на столе спичку, зажёг и держал над ней палочку воска для печатей, пока на бумаге не расплылась медальоном красная лужица. Взмахнув рукой, капитан потушил спичку, дунул на бумагу и приложил к печати свой перстень. Затем поставил письмо между двумя книгами на столе, откинулся на стуле и снова взглянул на мальца. Серьёзно кивнул. Прошу садиться, сказал он.
Они устроились на скамье тёмного дерева. За поясом у вербовщика висел большой револьвер, и, садясь, он развернул ремень так, чтобы пистолет оказался между ног. Накрыл его шляпой и откинулся на спинку. Малец сидел прямо, скрестив ноги в потрёпанных сапогах.
Капитан отодвинул стул, поднялся, вышел из-за стола и встал перед ними. Постояв так добрую минуту, он уселся на стол, болтая ногами. В волосах и вислых усах его пробивалась седина, но старым капитана не назовёшь. Значит, ты тот самый человек и есть, проговорил он.
Какой это «тот самый»? спросил малец.
Какой это «тот самый», сэр, поправил вербовщик.
Сколько тебе лет, сынок?
Девятнадцать.
Капитан кивнул. Оглядел мальца с головы до ног. И что же с тобой приключилось?
Чего?
«Сэр» надо говорить, снова поправил вербовщик.
Сэр?
Я спросил, что с тобой приключилось.
Малец взглянул на вербовщика, на свои колени, потом перевёл взгляд на капитана.
Грабители на меня напали.
Грабители, повторил капитан.
Забрали всё подчистую. Часы и всё остальное.
Винтовка у тебя есть?
Нет, больше нету.
Где тебя ограбили?
Не знаю. Никаких названий там не было. Просто чистое поле.
Откуда ты ехал?
Я ехал из Нака… Нака…
Накогдочеса?
Ага.
«Да, сэр».
Да, сэр.
Сколько их было?
Малец непонимающе уставился на него.
Грабителей. Сколько было грабителей?
Семь-восемь, наверно. По башке мне какой-то доской шарахнули.
Капитан прищурил один глаз. Мексиканцы?
Не все. Мексиканцы, негры. И ещё двое белых. Стадо ворованного скота гнали. Только старый нож у меня и остался, в сапоге был.
Капитан кивнул и сложил руки между коленей. Как тебе договор?[22]
Малец снова покосился на сидевшего рядом. Глаза у того были закрыты. Малец посмотрел на свои руки. Про это я ничего не знаю.
Боюсь, так же обстоит дело с большинством американцев, вздохнул капитан. Откуда ты родом, сынок?
Из Теннесси.
Ты, верно, не был с «добровольцами»[23] при Монтеррее?[24]
Нет, сэр.
Пожалуй, самые храбрые солдаты из всех, кого я видел под огнём. Думаю, в боях на севере Мексики ребят из Теннесси было убито и ранено больше, чем из любого другого штата. Ты об этом знал?
Нет, сэр.
Их предали. Они сражались и умирали там, в пустыне, а их предала собственная страна.
Малец молчал.
Капитан наклонился вперёд. Мы сражались. Теряли там друзей и братьев. А потом, Господь свидетель, всё отдали обратно. Отдали этой кучке варваров, у которых — и это признаёт даже самый пристрастный их сторонник — нет ни малейшего, какое только встречается на этой благословенной Богом земле, представления о чести и справедливости. Или о том, что такое республиканское правительство. Этот народ до того труслив, что сотню лет выплачивал дань племенам голых дикарей. Урожай и скот брошены. Шахты закрыты. Целые деревни обезлюдели. А в это время орда язычников разъезжает по стране и совершенно безнаказанно грабит и убивает. И ни один не поднимет на них руку. Разве это люди? Апачи их даже не пристреливают. Не знал? Они забивают их камнями. Капитан покачал головой. Этот рассказ, похоже, расстраивал и его самого.
А ты знал, что при захвате Чиуауа полковник Донифан нанёс противнику урон в тысячу человек и потерял лишь одного, да и тот вроде сам застрелился?[25] И это с отрядом полураздетых добровольцев, которым никто не платил, которые называли его Биллом и дошли до поля битвы аж из Миссури?
22
Речь идёт о договоре, подписанном в январе 1847 г. в Кампо-де-Кауэнга (ныне Лос-Анджелес), который обозначил прекращение военных действий между США и Мексикой на территории Северной Калифорнии. Позже по итогам войны 1846–1848 гг. был подписан официальный договор Гвадалупе-Идальго (1848), по которому Мексика потеряла около 40 % своей территории, а США получили новые земли площадью около 1 300 000 кв. км.
23
Видимо, имеются в виду «Конные стрелки из Теннесси», одно из добровольческих формирований техасской армии.
24
Сражение при Монтеррее (1846) — одно из решающих сражений американо-мексиканской войны.
25
Александр Уильям Донифан (1808–1887) — американский политик и военачальник. Во время американо-мексиканской войны командовал 1-м полком конных миссурийских волонтёров, участвовал в нескольких кампаниях, включая захват Санта-Фе и вторжение на север Мексики. Его полк принимал участие в сражении за Сакраменто и обеспечил захват города Чиуауа. Бой, о котором идёт речь, произошёл в феврале 1847 г.
12 
