Особенно,... 
4 
Каттер с нетерпением взглянул на часы. Два тридцать. Вскоре она, как обычно, встанет и уйдет. Но сегодня он никак не мог дождаться окончания ее солнечных ванн. Хоть бы пришла поскорее!
К нему!
Это снедающее душу желание смешило его самого. У них ведь ничего общего! Она читает всякий вздор. Он же предпочитает деловые и политические журналы и газеты, а если изредка и берет в руки книгу, то уж действительно добротное литературное произведение.
— Почему вы ушли из колледжа?
— Ну, я же рассказывала! Заболела мама, ей нужна была моя помощь. А я так мечтала о дипломе!
И у него не хватило духу признаться, что он свои дипломы получил в лучших университетах Восточного побережья.
Она работала поставщиком продуктов и еле сводила концы с концами. А он был мультимиллионером. Но зачем говорить об этом? Как, впрочем, и о том, что его семья все богатела из поколения в поколение.
И, уж конечно, он умолчал о том, что он — Каттер Лорд, родной брат ее жениха.
Она же в свою очередь не рассказывала о том, что родилась от внебрачной связи в маленьком городке Уэст-Вилле штата Техас, но в восемнадцать лет покинула его навсегда.
Он и сам это знал — от частных детективов.
Зато она сообщила, что обожает цветы и вообще природу в любых ее проявлениях.
Наконец Чейенн встала и озабоченно взглянула на окно. Каттер жестом руки поманил ее к себе.
Разгоряченная солнцем, с дразнящей улыбкой на устах, с цветами в распущенных рыжих волосах, она отворила дверь. Сердце в груди Каттера заходило ходуном.
— Прошу вас, не надо, — промолвила она, встретив его взгляд.
— Что — не надо?
— Не надо так смотреть на меня.
— Мне показалось, что я вам тоже нравлюсь. — Он поднялся и пошел ей навстречу, волоча за собой одеяло по выскобленному добела деревянному полу.
— Я... Я...
— В чем дело?
— Я должна вам кое-что сказать.
— Ну так говорите.
— Фактически я обручена с другим мужчиной.
— Вы его любите?
— Я не уверена...
— А как вы относитесь ко мне? Мне надо знать.
— Его брат не хочет, чтобы мы поженились. По его мнению, я не стою Мартина. Вот я и приехала сюда, чтобы в одиночестве подумать о Мартине и нашем общем будущем. — В ее глазах мелькнула невысказанная боль. — А не для...
— ...не для этого. — Одной рукой Каттер обхватил ее плечо, другой — рыжеволосую голову и крепко поцеловал Чейенн.
Губы ее нерешительно раскрылись ему навстречу, но уже в следующий миг она страстно ответила. Он крепче прижал ее к груди.
— Чейенн...
— Нет! — Она вся напряглась и вырвалась из его рук. — Пожалуйста, прошу вас... — И резко повернувшись, распахнула дверь и выскочила из комнаты.
— Проклятие! — выругался Каттер, глядя ей вслед. Прояви он настойчивость — девушка отдалась бы ему. И как бы это было удачно! Он смог бы рассказать все Мартину, напомнив, что мужчины из семьи Лордов не женятся на столь доступных женщинах.
Но три дня, проведенных в обществе Чейенн, отбили у Каттера охоту вредить ей. Она была к нему так мила. Она спасла ему жизнь.
Он ей многим обязан. Это несомненно. Но как велика будет его благодарность? Во всяком случае, жертвовать будущим семьи и состоянием Мартина он, безусловно, не должен.
Правда, на пути этой женитьбы возникло новое препятствие: Чейенн нравится ему самому.
Так почему, черт возьми, он не овладел ею?
Только потом ему пришло в голову, что, возможно, его удержало подсознательное опасение, как бы Чейенн не внесла сумятицу в его холодную, строго упорядоченную жизнь. И в душу.
До встречи с Чейенн Роуз Каттер и не подозревал, что у него есть душа. До сих пор он бездумно скользил по жизни. На первых порах — как многообещающий сын и преданный брат. Затем — как безжалостный магнат, уверенный, что в жизни главное не любовь, а деньги. Он женился, вскоре развелся. Но по большому счету, он всегда был один. Так сказать, предмет зависти, но не любви. А ему и нужно было, чтобы им восхищались, а не любили. До встречи с Чейенн Каттер Лорд и не замечал своего одиночества.
Любитель путешествий, он жил во многих странах, останавливался в разных отелях, снимал роскошные квартиры. Приумножил и без того огромное состояние. Обладал многими женщинами, но не принадлежал целиком ни одной, а менее всего — самому себе. Он владел несколькими языками, но ни один из них не стал языком его души. Слабые не встречали у него понимания. И его не беспокоило то, что младший брат испытывает к нему не любовь, а зависть.
4 
