33 
Он уже несколько минут разыскивал свою жену, и ему это не удавалось. Его томило мрачное предчувствие. Пока он, наконец, не увидел Келли, идущую под руку с этим Пьером.
— Александрос, познакомься с Пьером Боде… Пьер, это мой муж, Александрос Корос, — улыбчиво произнесла Келли, хотя одного взгляда на лицо Александроса оказалось достаточно, чтобы его волнение передалось и ей.
— Корос, очень приятно, — фамильярно произнесла знаменитость и небрежно пожала ему руку. — У вас очаровательная жена… Просто нет слов.
— И не надо. Мне это и без вас хорошо известно, — парировал Александрос, который не спускал пренебрежительного к себе отношения.
— Надеюсь, вы еще не претендуете на нее? Я бы очень хотел, чтобы на этом вечере она была моей спутницей, — дерзко проговорил Пьер.
Мужчины смерили друг друга гневными взглядами.
Александрос сжал девушку за запястье и гневно процедил:
— Это моя жена, — и повел ее к выходу.
— Александрос, мне больно, отпусти, — шептала по дороге Келли, но муж словно не слышал ее жалоб, пока они не оказались на улице и служащий не подогнал их автомобиль.
Келли сердилась и радовалась одновременно. Ревность Александроса могла повредить ее профессиональным планам, но это была ревность любящего мужчины.
Она хмуро наблюдала, как он ходил взад-вперед по комнате. Она вновь почувствовала себя семнадцатилетней нашкодившей девчонкой.
Но ей понравилось то, как он вырвал ее из рук другого мужчины, пусть им и руководил всего лишь инстинкт собственника.
Александрос понял окончательно, что не готов отпустить ее. Он озадаченно тер затылок и шею, когда она воскликнула:
— Как ты мог сделать такое?
— Что?
— Если сегодняшнее происшествие не станет скандалом, то уж точно отразится не лучшим образом на моей карьере, — возмущалась Келли. — Ты должен был вести себя с ним деликатнее. Тебе не хуже меня известно, какие эти звезды капризные.
— Вести себя деликатнее и позволить ему лапать мою жену? Ты этого хотела? — возмутился в ответ Александрос.
— Ты говоришь так, будто мы женаты по-настоящему, — возразила Келли.
— А разве нет? Или, может быть, у тебя есть основания думать, что все остальные женятся иначе? Мы официально женаты, и этим все сказано!
— Но мы оба знаем, что за этим стоит, Александрос.
Он присел возле нее и заглянул ей в глаза.
— У нас восхитительный секс, Келли. Если это для тебя что-нибудь значит.
— Это очень много значит для меня, Александрос. Но для тебя я всего лишь очередная женщина.
— Тебе известно, что это не так, — возразил он.
— Ну, конечно. Других ты просто бросал, а со мной разведешься, когда решишь, что реванш удался. — Келли отодвинулась от него. — Если бы наши отношения были важны для тебя настолько же, насколько они важны для меня, ты бы прислушался к моим словам. Поверил бы, что я ни в чем перед тобой не виновата. Но ты живешь своей местью, а не будущим наших отношений.
Александрос знал, что она права. Пришло время принимать окончательное решение, но он не склонялся ни к одному из возможных исходов. Возмездие было необходимо ему не меньше, чем эта женщина.
— Просто позволь мне уйти, Александрос, — тихо попросила его Келли. — Давай расстанемся по-доброму. Позволь мне вернуться к моей жизни, посвятить себя работе. Я только сейчас начала чувствовать, что способна на большее. Хочу попробовать, каков успех на вкус.
— Не знаю, о чем ты говоришь. Я не мешаю тебе делать твою работу, Келли. И… у нас нормальный брак. А если мы разведемся, то лишь пополним печальную статистику, — сердито проговорил Александрос.
Келли тоже не желала этого развода. Но, считая его неминуемым, хотела ускорить. Девушка боялась свыкнуться с мыслью, что Александрос сделался частью ее жизни. Что он ей жизненно необходим.
Глава четырнадцатая
Келли сбросила узкие лодочки на высоченных каблуках и прошлась босиком по мягкому ковру, моментально почувствовав облегчение. Затем приняла спасительную ванну. Усталость отлегла, настроение приподнялось.
— Почему ты еще не спишь? — спросила она Александроса, которого застала в гостиной. — Уже три часа ночи.
Он подошел к ней и произнес:
— Я надеялся поужинать с тобой.
— Поужинать? — удивилась Келли.
— Я согрел остатки вчерашнего ужина, — признался Александрос.
33 
