Особенно,... 
84 
Рыбаков уселся возле Игоря Борцова, поприветствовал тех, кого не видел, и присосался к бутылке яблочного сока из закромов Гугуцэ. Браток года два назад увлекся растениеводством, купил несколько гектаров земли и принялся разводить на них разнообразные фрукты-овощи. Гугуцэ ко всему подходил очень серьезно, штудировал пособия по огородничеству и внимательно следил за работой десятка наемных рабочих.
Даже сейчас, когда большинство товарищей по борьбе наслаждались высоким искусством, Гугуцэ листал брошюру о методах приготовления морковного сока, недавно выпущенную издательством «Олма-пресс» в серии «Приказано выжать!». Серия издавалась под личным патронажем главного редактора, который также был большим поклонником натуральных продуктов.
Музыка стихла, и девушки ушли на перерыв.
Глюк повертел головой, отставил стакан с текилой и схватил гитару. Акустика в бассейне была прекрасной, и слова «гимна тюремной психушки» [79], что в Питере размещается в мрачном здании на Арсенальной улице, были слышны по всему спорткомплексу.
- – Если зек невзначай заболел,
- И лежит в этих грязных палатах,
- То хлопочут, чтоб он околел,
- Люди в белых крахмальных халатах...
- Здесь хлопочут, чтоб он околел,
- Люди в белых врачебных халатах...
Денис чуть не поперхнулся соком.
- Под халатом – мундир МВД,
- Под мундиром – нутро бюрократа,
- И к чужой равнодушны беде
- Люди в белых крахмальных халатах...
- Тут к чужой равнодушны беде
- Люди в белых врачебных халатах.
– Хорошая песня, – задушевно сказал Ла-Шене, поглаживая перевязанную руку и вспоминая свое двухнедельное пребывание в обитой мягкими матрацами комнате. – Не в бровь, а в глаз...
Рыбаков промолчал.
Глюк продолжал надрываться:
- – Им не ведать бессонных ночей,
- Не знаком им закон Гиппократа,
- Не похожи они на врачей
- Люди в белых крахмальных халатах...
- Не похожи совсем на врачей
- Эти люди в крахмальных халатах.
- Не мечтай на свободу уйти,
- Хоть и пожил ты так маловато,
- Ведь стоят у тебя на пути
- Люди в белых крахмальных халатах...
- Как стена у тебя на пути —
- Люди в бурых от крови халатах...
Менестрель Клюгенштейн закончил пение и отложил инструмент. Слушатели похлопали.
– А что, Глюка туда тоже возили? – тихо спросил Денис, наклоняясь к Борцову.
– Ага, – так же тихо ответил Игорь. – На три дня. После того, как он дал в тыкву правозащитнику из Дании. Тот приезжал, чтоб передать гуманитарную помощь и заодно, типа, выразить свое возмущение условиями содержания арестантов. Ну, блин, в камеру зашел и начал Глюка за плечо трясти. А Аркаша спал... Сам понимаешь, когда неожиданно будят, любой человек неадекватен. Вот и засадил спросонья. Аккурат по бушприту [80] вмазал. Правозащитник – с копыт. Глюк – в атаку. «Не позволю, – орет, – наших мусоров на вашей парламентской ассамблее дискредитировать! Сами с ними разберемся!» Для начала пару цириков в коридор выбросил, начальнику изолятора в лобешник закатал, контролера дверью к стене прижал и такую сайку отпустил, чо тот небось до сих пор с вывернутой челюстью ходит... Аркашу, блин, только через полчаса утихомирили, когда газ в камеру пустили.
– Однако, – протянул Рыбаков.
– А то! – согласился Борцов. – Глюк – пацан такой. Тем более, когда еще не совсем проснулся...
* * *
Милин помог Цуцуряку забросить в кунг желтого грузовика бидон с краской и отошел. Грохнули железные створки, Цуцуряк запер навесной замок, стукнул носком сапога по шине заднего колеса и подмигнул Самойлову.
– Поехали?
Основатель ментовской банды обернулся к Винниченко.
– Стас, ты компрессор куда подогнал?
– Как договаривались...
– Хорошо. Тогда в путь, – Самойлов открыл дверцу грязно-зеленого микроавтобуса и полез на заднее сиденье.
Заурчали двигатели, толстый Петя Салмаксов распахнул ворота ангара, и грузовик в сопровождении микроавтобуса выкатился на пустырь в двух кварталах от площади Победы и гостиницы «Пулковская». До места назначения бывшим стражам порядка надо было ехать всего минут десять.
* * *
Гугуцэ закончил листать брошюру о морковном соке и открыл толстую книгу, обложку которой украшал слоган «Приступить к консервации!». Судя по обилию в оформлении малиновых тонов и золотого тиснения, сей справочник также вышел из цехов московского издательства. Столичные жители всегда отличались тягой к украшательству и использованию ярких красок, и превратили свой город в некое подобие лубочно-коммерциализированной деревни, разместив повсюду светящиеся надписи на английском языке и понатыкав на площадях жутких многометровых уродцев, которых с завидной периодичностью клепал придворный Микеланджело с простой грузинской фамилией Цинандали.
84 
