35 
Адам тихо выругался.
– Встреча с Абигайль и моей матерью… Дурацкая вечеринка… Уверен, ты понимаешь, что это последнее, чего я сегодня хотел.
У Джози пересохло во рту.
– Как и нашей свадьбы?
– Что?
– Ты меня слышал, – отрезала она.
– А прошлая ночь? Неужели она тебе ни о чем не говорит? – грубо бросил он.
– Нет!
– Черт побери. Тогда почему ты говорила, что хочешь меня?
– Это ничего не значило, – солгала она, плотнее прижимая к лицу мокрое полотенце. Она не собиралась говорить ему правду после того, как застала его с Абигайль. – Просто я, как любая невеста, нервничала, и мне было одиноко. Тут появился ты. Ты же знаешь, как много значит секс… для такой распутной женщины, как я. Я не такая праведная, как твоя драгоценная Абигайль.
– Это правда? – Вырвав у нее из рук полотенце, Адам швырнул его на мраморный пол.
Затем схватил ее за запястья и притянул к себе. Джози почувствовала, как неистово колотится его сердце.
– Да, – прошептала она, чувствуя, как ее кожу начинает покалывать от его близости.
Адам наклонил голову, чтобы изучить ее лицо, затем сглотнул. Очевидно, он был чем-то расстроен.
– Ты бледна, – пробормотал он. – И вся дрожишь. Почему?
– Потому что ты меня схватил! Потому что ты меня пугаешь!
Джози закрыла глаза, молясь, чтобы он не заметил, как глубоко обидел ее.
– Прошлой ночью мне было все равно, кто рядом со мной, – снова солгала она.
– Значит, вместо меня в окне мог оказаться любой другой мужчина? И лучше всего, если бы это был Лукас?
Как он мог так думать?
Не дождавшись ответа, он резко вдохнул и отстранился.
– Хорошо. Я все понял. Значит, для тебя это было просто деловое соглашение. В таком случае больше не приставай ко мне и не проси заняться с тобой любовью, поняла?
– Да, – с вызовом бросила Джози, хотя ее сердце разрывалось на части.
Адам повернулся на каблуках, и она увидела в зеркале отражение его лица. Оно было перекошено от ярости.
Отлично. Она заставила его страдать, как он ее.
Чувствуя себя опустошенной, Джози прислонилась к стене, чтобы успокоиться. Но когда она минут через десять вышла из ванной и наткнулась на него, все ее усилия пропали даром.
– Что ты здесь делаешь? – воскликнула она, отскочив назад.
– Жду тебя. Мы женаты, забыла? Мы влюблены.
При виде Адама, который казался таким же потерянным и несчастным, как она, Джози почувствовала себя еще хуже. Зачем она вышла за него замуж? Он отрывисто кивнул, и она проследовала за ним в гостиную, где у окна стояла его мать.
Марион подошла к ним, улыбаясь Джози.
– Адам, Джози сказала мне о ребенке! Я так рада!
Он побледнел, но ничего не ответил.
– Дорогая, Адам говорил тебе, что Лукас собирается бросить роман и найти работу здесь, в Остине?
– Но, Адам, литературное творчество так много значит для Лукаса, – возмутилась Джози.
Кто-то позвал Марион, и она удалилась.
– Почему ты заставил его бросить писать? – спросила Джози Адама.
– Моему брату пора наконец повзрослеть..
– Ты винишь его… за то, что произошло? За ребенка… за наш брак?
– Нет, черт побери.
– Ты наказываешь его, не так ли?
– Ты должна радоваться. Возможно, когда в следующий раз ты будешь в настроении заняться сексом, он окажется рядом. – С этими словами Адам удалился.
– Но мне нужен ты, – сдавленно прошептала она в тишину. – Только ты.
* * *
Когда следующим утром Джози спустилась вниз, окна в кухне были открыты и в них дух прохладный бриз. Кто-то, должно быть, Боб, сварил кофе и оставил на столе пакет овсяных хлопьев, масло и небольшую кастрюлю.
Она прошла в гостиную и столовую. Везде царил идеальный порядок. Наверное, Боб допоздна убирал за гостями.
Но где Адам? Она не видела его после вчерашней ссоры. Вчера он прислал к ней Боба, чтобы тот пока зал ей ее комнату. Он уже ушел на работу? Не попрощавшись? Он намеренно избегал ее?
Адам заранее выслал из Парижа ее вещи. Интересно, они уже прибыли? Если нет, то что ей целый день делать одной в огромном чужом доме?
Вернувшись на кухню, Джози налила себя чашку кофе и достала из холодильника молоко и свежие фрукты. Она решила позавтракать хлопьями с молоком и клубникой.
После завтрака она, несмотря на предупреждения Адама насчет Боба, сама помыла посуду, затем взяла свежую газету. Но на душе у нее было слишком тревожно, чтобы читать, поэтому она позвонила Брайане.
35 
