14 
– Он… что?! – взвизгнула Уэйнетт и пулей вылетела в дверь.
Багровый туман чувств, застилавший сознание Джима, начал медленно рассеиваться, и его пальцы разжались. Мускулистые руки безвольно упали вдоль тела. Но восторженное потрясение от того, что он держал ее в своих объятиях, осталось с ним.
Он осознавал, что вел себя дико. Но извиниться не мог. Нет, только не сейчас, когда его сил хватало лишь на то, чтобы дышать. Только не сейчас, когда он понял, что борьба с Фэнси в тысячу раз сладостнее, чем любовь с какой угодно другой женщиной. Только не сейчас, когда на самом деле ему хотелось не извиняться, а вновь почувствовать под собой ее обнаженное тело.
Внезапно на него навалились усталость и безразличие. Слишком всего было много. Сначала его злость на Хейзл, потом его странные, ненужные чувства к Фэнси, ее слова, что она сожалеет о прошлом, в то время как ему чертовски хорошо известно, что это не так…
В его душе словно рухнула плотина десятилетней давности, и неуправляемая лавина эмоций хлынула в пролом, угрожая снести все на своем пути.
Он набрал полную грудь воздуха и резко дернул за узел галстука. Если бы Фэнси с ним не заговорила, возможно, он сумел бы сохранить самообладание.
– Ты в порядке? – хрипло шепнула Фэнси и дотронулась до его руки. Снова его как током прошибло.
– А тебе не все равно? – рявкнул он, окончательно выйдя из себя. Его обуяла ярость из-за того, что она с такой легкостью разоблачила его, продемонстрировала ему, что он хитрит сам с собой. – С каких это пор тебя волнует чье-то счастье, кроме твоего собственного?
Грейси едва слышно вскрикнула и кинулась к нему. Бледное прекрасное лицо Фэнси задрожало, но он толкнул дверь и вылетел на улицу.
Тела их снова соприкоснулись, только на этот раз она отпрянула от него как от огня. Он понимал, что оскорбил ее. Наверное, он оскорбил и Грейси, но в это мгновение он не в состоянии был общаться с ними. Или со своими непослушными сыновьями. Вообще ни с кем.
Ему нужно побыть одному.
Он проскочил крыльцо, скатился по ступеням, даже не обернувшись на воинственные крики близнецов, без устали гонявших среди машин на пыльной, раскаленной стоянке. Он проигнорировал и визгливые возгласы Уэйнетт, которая вопила ему вслед, чтобы он как-нибудь остановил пулеметную стрельбу Омара. Краем глаза он лишь успел заметить, что образумить его детей вышла именно Фэнси.
Наподобие разъяренного быка Хейзл, Громилы, Джим промчался мимо сыновей к своему пикапу.
Через несколько секунд он уже с бешеной скоростью летел по шоссе, на ходу распуская узел галстука и расстегивая верхние пуговицы рубашки. Но легче ему не становилось.
Не дав себе труда подумать, что потом скажет Грейси, он ткнул шелковый галстук под сиденье, прямо в груду промасленных грязных тряпок, разводных ключей и отверток.
Он сбавил скорость. Какой смысл уезжать далеко? Все равно ведь не спрячешься. По крайней мере от того, что терзает собственную душу.
Джим не хотел возвращения Фэнси. Не хотел, чтобы распался ее брак и его снова взяли в оборот прежние тайные фантазии.
Он съехал на обочину и остановился. Невидящий взгляд надолго устремился в зеленую ширь пастбища Мелвина Шиндла. А потом Джим уронил голову на руль и с силой, до боли в глазах, зажмурился.
Фэнси. Боже милостивый. Он громко застонал.
Каким же опасно соблазнительным было ее прижатое к нему тело.
Один только взгляд на нее вернул былую страсть, словно Фэнси и не уезжала никогда, словно и не было этих лет. Он снова жаждал ощутить под своими пальцами ее бархатистую кожу. Он снова жаждал припасть губами к ее рту; увидеть ее обнаженной и влажной от желания.
Десять лет он существовал, погребенный заживо: женился на другой женщине, воспитывал сыновей, приобретал земли, коров, дома и сложное современное оборудование. У него появлялись новые гаражи для новых тракторов и комбайнов. Он не пожалел средств и сил на ирригационную систему. И, наконец, он построил огромный дом на вершине холма, с видом на свои нескончаемые поля.
Но все это очень точно определила Хейзл, когда сказала: «Ты работаешь, как заведенный, пытаясь доказать, что ты вовсе не тот никчемный деревенщина, каким тебя посчитала Фэнси. А она то же самое делает в Нью-Йорке. Жизнь готова положить, лишь бы доказать тебе, что правильно поступила, уехав из Парди».
Насчет Фэнси Хейзл ошибалась, но насчет него оказалась совершенно права. Он так и не смог выбросить Фэнси из головы. Все это было лишь притворством. Когда Фэнси приехала в Парди в первый раз после разрыва с ним, он был вне себя от горя – до такой степени, что сбежал и женился на Нотти, только бы доказать всему свету, а особенно Фэнси, что она для него ничего не значит.
14 
