Особенно,... 
3 
Сохли губы, дрожали руки.
— Лора… — В мягком голосе Люка звучала забота.
— О, пожалуйста, не надо, — всхлипнула она.
Только не жалость! Все что угодно, только не жалость! Она сделала попытку вывернуться из его рук, но он был слишком высок ростом и силен, чтобы с ним могла справиться хрупкая женщина.
— Пожалуйста, — повторила она, чувствуя, что окончательно теряет контроль над собой.
Он отпустил ее. Но она не могла шевельнуться. Чувство полной безнадежности пригвоздило ее к месту.
Он закрыл дверь, отключил звонок, повесил табличку «Закрыто». Потом она услышала его приближающиеся шаги.
— Думаю, надо выпить кофе и поговорить, — произнес Люк, беря ее под локоть.
У него был такой мягкий, теплый голос, как будто он что-то знал о той боли, какую она носила в душе. Он великолепно умел слушать, за что бесконечно нравился ей.
Они работали и обедали вместе, были добрыми друзьями. Но она не хотела ни с кем делиться. А если сделать это сейчас, накануне появления Макса, она просто не вьщержит. Но Люку надо было хоть что-то объяснить.
Он прикрыл дверь, которая вела в служебное помещение. Здесь восхитительно пахло выпечкой. Он усадил ее в кресло с явным намерением вызвать на откровенный разговор.
— Я вижу, с тобой что-то не так. Обычно ты прекрасно обращаешься с покупателями. Люди чувствуют твое участие к ним. Но с детьми ты почему-то ведешь себя как-то странно. Что… ты имеешь против них?
— Ничего. — Она обожала детей. Вот в чем было все дело.
Ее лицо исказилось, из глаз потекли слезы. Люк опустился перед ней на колени, гладил ее по спине, шептал успокаивающие слова.
— О, черт возьми! — Она так хотела потрясающе выглядеть, когда появится Макс. Независимой, преуспевающей, довольной и сильной. Вместо этого у нее будут глаза на мокром месте и зареванное лицо.
— Ну, ну, — успокаивал ее Люк.
Прошло много времени, прежде чем ей удалось справиться со слезами. Люк приготовил крепкий, сладкий кофе, после которого у нее прибавилось храбрости вкратце рассказать ему свою историю.
— У меня… у меня не может быть детей, Люк… — Она сделала большой глоток кофе, чтобы растворить комок в горле. — А я их обожаю, — тихим, несчастным голосом продолжала она. — Вот так все просто. А мой бывший приятель должен прийти сюда во время ленча, чтобы сообщить какую-то ужасную новость о моей сестре.
Тут она обнаружила, что крепко держит Люка за руку, так что даже ногти впились в его ладонь.
Сколько в ней страсти! Кто бы мог подумать? Лора Тремейн, заурядная простушка! Маленького роста, со вздернутым носом и большим ртом. Ее полностью затмевала блестящая, сексуальная красавица сестра.
— Думаю, ты мне не все рассказала, но я не любопытен, — проговорил Люк. — Иди наверх. Постарайся собраться. Когда придет Макс, я пошлю его к тебе. Я буду на месте, так что, если понадоблюсь, позвони по внутреннему телефону. Давай! — повторил он, видя, что она колеблется.
— Ты так добр…
— Просто я эгоист, — поправил он ее. — Ты чертовски хорошо готовишь, Лора. Я не хочу терять тебя. А с детьми мы что-нибудь придумаем…
— Нет, проблемы с этим не будет. — Она встала, чувствуя себя гораздо лучше после того, как выговорилась. — Я сейчас в порядке. Честно. И… спасибо тебе. Ты очень хорошо все понимаешь.
Люк, который пошел открывать дверь, остановился у входа.
— Ничего удивительного. Моя жена тоже не может иметь детей.
Лора похолодела. Медленно подняла голову и встретилась с ним глазами. И увидела в них страдание, какое испытывают люди, которым отказано иметь детей. Страдание, способное сломать человеку жизнь и взаимоотношения с людьми, встречавшимися на его жизненном пути.
Макс перевернул ее жизнь. Друзья жаловались, что она замкнута. Правильно. Она теперь не может быть открытой.
Она чувствовала себя женщиной с изъяном, как второсортный товар. И этот комплекс постепенно разрастался в ее душе, занимая все мысли, доминируя над всеми поступками. Она знала, что при всем желании никогда не сможет преодолеть его. Эта печаль будет с ней всю жизнь.
Спасибо Максу.
И вот Люк делится с ней самым сокровенным. Она в молчаливом сочувствии протянула к нему руки, и он подошел к ней. В этом объятии не было ничего сексуального ни с ее, ни с его стороны. Просто два несчастных человека, связанных общей трагедией.
— Я рада, что рассказала тебе, — проговорила она в мягкий свитер Люка.
3 
