Последние отзывы

  41  

Через несколько минут он поднял на нее взгляд.

— Ты отлично сработала. — Он развернул альбом так, чтобы ей был виден рисунок. — На, смотри. Вот тот, кто стрелял в Кена Найдера.

Алекс наклонилась вперед. Морган изобразил третьего мужчину стреляющим из винтовки. На рисунке он прижался к прикладу щекой и хищно — совсем как тогда — прищурился, готовясь нажать спуск…

— Ну, как?

— У тебя он выглядит слишком… молодо. Можно подумать, ты сознательно его приукрасил. Насколько я помню, у него было более худое лицо, а у глаз — вот здесь — морщинки.

Морган снова развернул альбом для эскизов к себе и склонился над ним.

— Морщинки, говоришь? Да, конечно, морщинки… А какие у него были уши, помнишь?

— Мне кажется, прижатые. Впрочем, я не рассмотрела их как следует. Винтовка…

— Постарайся вспомнить. Ну? — Он сказал это требовательно, властно, почти грубо. Карандаш его при этом продолжал ходить по бумаге. — Ведь ты вспомнила бакенбарды, вспомнишь и про уши.

— Сейчас, сейчас, подожди минутку… — Алекс нахмурилась.

— Не думай, только не думай! Говори первое, что придет в голову. Потом, если что-то будет не так, мы поправим.

— Ради бога, Морган, дай мне перевести дух!

— Ты хочешь отдохнуть? — Он снова бросил на нее быстрый взгляд, и в глазах его не было ни сочувствия, ни снисхождения. Как и в самый первый день, они были холодными, спокойными, жесткими.

«Нет, — подумала Алекс, — отдыхать некогда. Если он может идти по следу с таким упорством и самоотречением, значит, и я могу».

— Не особенно, — небрежно сказала она и закрыла глаза, вспоминая. — Да, уши прижатые, небольшие, правильной формы, только мочки толстые, как капельки.

— Что ж, мне кажется, мы сделали все, что могли, — сказал Морган и поднялся. — Сейчас тебе нужно немного вздремнуть, а потом мы вернемся к рисункам еще раз.

— Ничего мне не нужно, — возразила Алекс. — Я хочу взглянуть на рисунки сейчас.

— Взглянуть-то ты можешь, но я сомневаюсь, что ты что-нибудь увидишь — у тебя глаза слипаются. Мы работали семь часов подряд, и… и я думаю — теперь ты действительно устала.

— Нет. — Она решительно взяла у него альбом. — Эти последние наброски очень похожи. Ты отправишь их детективу Леопольду?

— Может быть.

— Что-что?!

— Не волнуйся. Чтобы установить личности этих троих, существуют и другие способы. И, возможно, более надежные и более быстрые. — Морган шагнул к двери. — Поспи, пока я «доведу» рисунки. Тогда и поговорим.

— Я хочу говорить сейчас! Я семь часов работала, не жалея себя, вовсе не для того, чтобы готовые портреты преступников оказались неизвестно где, неизвестно в чьих руках! Я хочу… нет, я требую, чтобы ты передал их полиции или в ФБР. Словом, в любое государственное правоохранительное агентство, способное идентифицировать этих мерзавцев.

— Один из них уже идентифицирован.

— Что-о? — У Алекс вытянулось лицо. Морган показал ей портрет второго мужчины.

— Это Джордж Лестер. Человек, который сидел за рулем голубой «Тойоты» и пытался убить тебя в отеле.

— Как ты узнал его имя?

— Пока ты была без сознания, я связался с одним моим знакомым. Он и рассказал мне, что полиции удалось идентифицировать человека из отеля «Золотой самородок» по отпечаткам пальцев и зубной карте. Никаких сомнений у них нет — это именно Джордж Лестер из Детройта. Не самый приятный тип. К сожалению, о его связях почти ничего не известно, что, конечно, осложняет дело.

— Ты сказал — по его зубной карте? Значит, его… он мертв?

Морган пожал плечами:

— Я не думал, что он может пригодиться нам в качестве источника ценной информации.

— Ты его убил?!

— Он собирался убить тебя. Если бы я его не остановил, он бы непременно до тебя добрался, и тогда… Нет, то, что я сделал, было самым правильным.

— Убийство никогда не бывает правильным!

— Позволю себе не согласиться. — Морган усмехнулся. — Впрочем, в данном случае я все же допустил промах. Но повторяю: я был заинтересован только в одном: в том, чтобы он не причинил тебе вреда. Работодатели и партнеры Лестера меня тогда не интересовали. А теперь из-за этого нам придется начинать практически с нуля.

— Почему ты ничего мне не сказал?

— Я предвидел твою реакцию — и, как видишь, оказался прав. У тебя слишком доброе сердце, Алекс. Ты жалеешь всех, даже отпетых негодяев. Ты не убила Аль-Хабима, когда он пытался прикончить тебя. Я, к сожалению или к счастью, не столь мягкосердечен.

  41