Последние отзывы

  51  

Этот прием давно был на вооружении у оппозиционеров — РСДРП (б) еще до революции активно его использовала. В архивах Лубянки сохранилось немало красноречивых свидетельств на этот счет, к примеру, более чем характерный приказ по ОГПУ № 35 от 11 января 1930 г., подписанный тогда зампредом ОГПУ Г.Г. Ягодой. Упомянутым приказом всему составу ОГПУ объявлялось о вскрытии измены в чекистских рядах. Оказалось, что еще за два года до этого — если приказ подписан 27.01.1930 г., следовательно, изложенные в нем факты измены были вскрыты еще в 1929 г., что в свою очередь означает при отсчете этих двух годов, что начало этой истории относится как минимум к 1927 г. (возможно, даже и к 1926 г.), что в итоге более чем симптоматично — троцкистская организация внедрила в ОГПУ на должность оперуполномоченного своего человека — Бориса Рабиновича, который в течение всего периода своей работы в органах госбезопасности передавал своим единомышленникам секретную информацию обо всех чекистских операциях против троцкистов. Б. Рабинович, естественно, был расстрелян. Между тем даже в рамках только одного этого приказа это не единственный случай. Как изменник там же фигурирует и сотрудник Украинского ОГПУ некто Тепера, в прошлом не просто анархист, а руководитель всей пропагандистской машины аж самого «батьки» Махно, т. е. своего рода махновский "д-р Геббельс"! То есть всякой дряни и мерзавцев и в чекистских рядах хватало. Подобные случаи имели место как до 1930 г., так и после. Имеют они место, увы, и сейчас. Удивляться этому не приходится, так как это старинный, очень старинный метод противоборства любой оппозиции с власть имущими.

Даже во время ликвидации первой крупной троцкистской контрреволюционной организации во главе с И.Н. Смирновым в 1933 г. было установлено, что члены этой организации получали секретную информацию от своего осведомителя в органах госбезопасности, который, к сожалению, так и не был идентифицирован, — известен лишь его «псевдоним» в троцкистских кругах: «Морковкин» (судя по логике и иерархии оперативной деятельности ОГПУ в те времена, этот «Морковкин» должен был работать в секретно-политическом отделе ОГПУ, в связи с чем, уже в 1937 г. очень серьезные подозрения пали на главу СПО ОГПУ того времени — Молчанова).

Так что, как видите, ничего удивительного в том, что состав преступления не был юридически выявлен, нет. Тем не менее основная же причина все-таки заключалась в ином, и это иное, чуть позже, в 1929 г., четко сформулировал сам Сталин в своем выступлении (опубликовано в его собрании сочинений под названием "Докатились"): "…в течение 1928 г. троцкисты завершили свое превращение из подпольной антипартийной группы в подпольную антисоветскую организацию. В этом то новое, что заставило в течение 1928 г. органы Советской власти принимать репрессивные мероприятия по отношению к деятелям этой подпольной антисоветской организации".

В переводе на обычный язык слова Сталина означают следующее. Репрессивные меры против оппозиции стали применяться лишь тогда, когда юридически в однозначно квалифицируемой и доказательной форме стал выявляться конкретный состав конкретных особо опасных государственных преступлений, предусмотренных различными пунктами и подпунктами знаменитой статьи 58 Уголовного кодекса РСФСР (в редакции 1926 г.) и аналогичных статей УК союзных республик.

Сам факт трансформации подпольной антипартийной группы в подпольную антисоветскую, то есть антигосударственную по условиям тех времен организацию, неизбежно влек за собой такие последствия. Ибо ни при каких обстоятельствах ни одно государство мира не будет благодушно взирать на появление и тем более подпольную деятельность антигосударственных, антиконституционных организаций. Это аксиома государственной безопасности от сотворения мира — аксиома, которую необходимо и понять, и априори принять, ибо без этого просто не бывает государства.

Что же до Сталина, то он, к возможному удивлению многих, был как сторонником реальной демократии, так и законником и соблюдал законы Советского Союза. Потому и был разборчив в средствах. И в завершение еще один из многочисленных примеров его принципиального стремления к соблюдению законности в стране (из секретной инструкции партийно-советским работникам, органам ОГПУ, суда и прокуратуры, датируемой 8 мая 1933 года):

"В ЦК и СНК имеются сведения, из которых видно, что массовые беспорядочные аресты в деревне все еще продолжают существовать в практике наших работников. Арестовывают председатели колхозов и члены правлений колхозов. Арестовывают председатели сельсоветов и секретари ячеек. Арестовывают районные и краевые уполномоченные. Арестовывают все, кому не лень и кто, собственно говоря, не имеет никакого права арестовывать. Неудивительно, что при таком разгуле практики арестов органы, имеющие право ареста, в том числе и органы ОГПУ, и особенно милиции, теряют чувство меры и зачастую проводят аресты без всякого основания, действуя по правилу: "сначала арестовать, а потом разобраться".

  51