14 
— Великолепно! Должен поздравить вас, леди Фокон с первым блюдом!
— Вы мне льстите, маркиз, — запротестовала девушка, хотя чувствовала, что и второе блюдо удалось. Но именно в этот момент мадам де Сальре решила очаровать мужчин. В низком голосе зазвучали соблазнительно-хрипловатые нотки. Она флиртовала так искусно, что и маркиз, и Перри были полностью поглощены француженкой. Кассия оказалась в одиночестве, но это ее не волновало. По крайней мере она могла немного отдохнуть и не развлекать гостей. Мадам кокетливо хлопала сильно накрашенными ресницами; в ее устах каждое слово, казалось, приобретало двойной смысл.
Кассия понимала: в действительности француженка вовсе не красива, но настолько неотразимо притягательна, что Перри не в силах оторвать от нее глаз. А что думает о мадам маркиз? Кассия не знала. Но, взглянув на гостя, заметила промелькнувшую во взгляде искорку и, как ей показалось, саркастическую усмешку на губах.
К концу обеда Кассия чувствовала себя словно на сцене, где все присутствующие играли то ли драму, то ли комедию и говорили дерзкие, пикантные, остроумные слова и фразы, написанные для них кем-то другим. Сама она была счастлива ролью слушательницы и с удовлетворением отмечала, что маркиз наслаждается вкусной едой.
Кроме всего прочего, гостям были предложены жареная баранина с овощами, типично английское блюдо, и холодное суфле, приготовленное собственноручно самой Кассией, под парижским соусом. Сыра, которым обычно заканчивается каждый обед во Франции, не было, зато девушке удалось состряпать английское сейвери, острую пряную закуску, подаваемую либо в начале, либо в конце ужина, которую так любил отец. Бетси оставалось только ее подогреть, и маркиз снова доел все, что было на тарелке. Ему, по-видимому, пришлись по вкусу как кларет, поданный к баранине, так и сотерн, подчеркнувший пикантность суфле.
Мадам де Сальре шептала что-то Перри на ухо, очевидно, не желая, чтобы ее услышали остальные, и маркиз обратился к Кассии:
— Теперь вы наконец можете успокоиться. И позвольте поблагодарить вас, мадам, за превосходный ужин: он совершенно такой же, какие мне доводилось едать в Париже, если не лучше. Поверьте, вы великолепная хозяйка.
— Вы скорее всего просто мне льстите, но я так рада слышать это!
— Где вы научились так хорошо готовить? Только не говорите, что английской кухарке удались все эти блюда, в каждом из которых есть нечто очень мне знакомое.
— Меня научила мать, — пояснила Кассия. — Родители проводили много времени во Франции.
Но тут же сообразила, что говорит как незамужняя девушка, и быстро добавила:
— То же самое можно сказать о моих свекре и свекрови.
— Я всегда считал, — заметил маркиз, — что англичане не одобряют браков между кузенами.
Кассия знала старое изречение, гласившее, что брак двоюродного брата и сестры должен оставаться бездетным, и сейчас, вспомнив об этом, застыдилась и покраснела.
— Мы троюродные брат и сестра, — тут же сочинила она, — и поскольку знали друг друга с детства, возможно, самым естественным было влюбиться друг в друга.
— И вы, конечно, очень-очень любите мужа? Он невольно взглянул в сторону Перри, явно увлеченного мадам де Сальре, которая что-то говорила так тихо, что ни маркиз, ни Кассия ничего не могли расслышать.
— Люблю. Очень люблю, — твердо ответила Кассия.
— И никогда не обращали внимания ни на кого другого? — продолжал допытываться маркиз.
— Что вы… нет… я не могла бы…
И снова поняв, что говорит о себе, мисс Кассии Фокон, поспешно поправилась:
— Мы всегда были вместе.
— И все же ваш муж ездит в Лондон один? — удивился маркиз. — Я не раз видел его на скачках.
— У меня слишком много дел по дому, — пояснила Кассия.
— И вы не возражаете против того, что он бросает вас здесь? Развлекается? Прекрасно проводит время?
Кассии показалось, что любопытство маркиза переходит уже все границы. Поэтому девушка решила поскорее закончить этот ставший слишком опасным разговор:
— Думаю, пора нам оставить вас, джентльмены, за портвейном и сигарами.
Она поднялась, но мадам де Сальре не сделала ни малейшей попытки встать и вместо этого продолжала шептать что-то Перри, отчего тот громко смеялся. Но тут, словно вдруг заметив, что хозяйка стоит, воскликнула:
— Mon Dieu[4]! Вечно я забываю этот примитивный обычай англичан — покидать мужчин за столом! — И, положив ладонь на руку Перри, промурлыкала: — Не слишком задерживайтесь, mon cher![5] Поверьте, я лично предпочитаю беседу мужчин трескотне женщин!
14 
