90 
– Лучше всего на две недели, – ответила Джан, и, хотя чувствовала себя неловко, вновь улыбнулась улыбкой Одри Хепберн.
Гостиница «Упавшая звезда» имела только два преимущества: чистая комната и всего двести шестьдесят восемь долларов в неделю, плата вперед. Это была одна из тех конструкций, которые кажутся как бы брошенными около шоссе. Пожилая седоволосая женщина за столиком в фойе сказала Джан, что это не роскошное заведение, и действительно, так оно и оказалось. Комната Джан – номер 29 – десять на девять футов, с двумя кроватями, встроенной полкой вроде ночного столика и висящей на стене вешалкой имела еще телевизор, привинченный к висевшему на стене кронштейну. Была там еще ванна из стекловолокна, немногим больше, чем закрытый гроб. Но зато в номере было чисто, и на дверях двойной замок. Здесь, видимо, обслуживали по большей части туристов с семьями, но по ночам не было большого шума и драк. Кроме того, по соседству, в комнате номер 28, жил симпатичный длинноволосый блондин. Во всяком случае, могло быть хуже.
Джан лежала на кровати, а на другой валялись «Дейли варьете», «Уикли варьете», «Голливуд рипортер» и другие издания. В руках у нее были ручка и записная книжка, купленные за доллар и двадцать девять центов у Джиффи Март. С одной стороны страницы девушка делала записи обо всех прослушиваниях и звонках, а с другой – свои комментарии. Странно было после стольких лет чтения объявлений сосредоточиться на заметках, касающихся молодых привлекательных инженю.
Очень хотелось пить, но в гостинице не было даже автомата. Всего минута требовалась, чтобы пройти через стоянку в магазин услуг. Страница была уже почти полностью исписана, хотя Джан не ожидала особого толка от всех этих объявлений. Однако она аккуратно раскладывала карточки с соответствующими записями на обороте. В Нью-Йорке Джан истратила почти две тысячи из полученных денег на фотографа, который блестяще оправдал каждый цент. На фоне темных волос лицо ее выглядело просто замечательно, даже сейчас Джан с удивлением отмечала гипнотизирующее действие фотокарточек. Если не удастся завязать прямые контакты, то можно рассылать их повсюду. Она продолжала изучать «Голливуд рипортер». Там перечислялись рейтинги телевизионных шоу. Джан нашла «Президентские причуды» – это было шоу Нейла – и вздохнула. Она смотрела его несколько раз, но впечатление было жутковатое. Во всех крупных планах в глазах Нейла было отчаяние. По иронии судьбы он и Сэм оказались теми людьми, которых она здесь только и знала, но позвонить им невозможно, одному – потому что он ее любил, а другому – потому что не любил.
Тут в дверь постучали, Джан спрыгнула с кровати и быстро посмотрела, на запоре ли ее дверь. Слава Богу, дверь была заперта. Джан медленно приоткрыла ее. Там, опираясь на стенку, стоял блондин из соседнего номера.
– Привет! Я – Пит Уоррен, – сказал он. В руках у него была бутылка пива.
– Хотите?
– Нет, спасибо!
Пит был похож на ребенка примерно двадцати двух лет, с красивыми зубами, которые можно увидеть только в Калифорнии.
– Ладно, не стесняйтесь. Это лучшее пиво, – сказал он, вручил ей бутылку и повернулся: – Пока!
У него были широкие плечи, а под майкой были видны мускулы спины.
– Спасибо, – крикнула Джан ему в спину и закрыла дверь. Благодарно потягивая пиво, она подумала: «Интересно, а этот Пит Уоррен заметил бы Мери Джейн? Да нет, не заметил бы. Быть и молодой, и привлекательной достаточно, чтобы получить напрокат дешевый автомобиль и бесплатное пиво».
Интересно, заметят ли ее голливудские агенты или ассистенты режиссеров во время прогулок? Глядя на карточки, Джан сама пожелала себе удачи.
Если предыдущие два года, да и то, что было раньше, напоминало кошмар, то настоящее было похоже на сон. После темного Нью-Йорка постоянно освещенный солнцем Лос-Анджелес, напоминал Венецию. Но главная перемена произошла с ней – Джан выглядела высокой, стройной и совершенной, если не считать нескольких седых волос. Она чувствовала себя хорошо, просыпаясь и одеваясь, делая макияж, вообще, если не считать редкого зуда там, где были шрамы, все было прекрасно. И вселяло надежду.
У нее установился определенный порядок дня. Каждое утро Джан ехала к колледжу и бегала по дорожке три мили, потом возвращалась в гостиницу, принимала душ, бросала в шейкер банан, обезжиренное молоко и пивную закваску и пила этот коктейль во время макияжа. Затем она одевалась и начинала заниматься тем, чем хотела. В час Джан обедала в открытом кафе «Димсан» или в «Чинчин», где был куриный салат. И в обоих местах она по обыкновению сидела в одиночестве не больше десяти минут. К ней довольно скоро подсаживались мужчины и предлагали заказать обед или приглашали на ужин, или пытались представить ее какому-нибудь агенту. Предлагали также показать колонию Малибу или часть своей анатомии. Надо сказать, что эти предложения поражали ее. Не то чтобы Джан была очень стыдливой, но к вниманию надо было привыкнуть. Она уже давно поняла, что внешность сильно влияет на ее жизнь. В прошлом она разрушила ее. Но молодость и привлекательность все значительно облегчают. В ближайшие десять лет Джан почти не придется есть и пить в одиночестве.
90 
