Особенно,... 
23 
– Значит, теперь, когда ты прорвался, ты уходишь от меня? – От возмущения Нейт стал переходить на визг.
– Ты неудачник и бесчестный мерзавец, Нейт. Подумай об этом.
– Я неудачник? Это ты чертов неудачник. Ты едешь в Лос-Анджелес, чтобы вести программу? Вот уже крупное дельце! У них бывает по пятьсот ведущих в год. Почему ты думаешь, что твоя программа станет регулярной? Уже через месяц ты вернешься и будешь скрестись в мою дверь.
– Я только что получил письма, – прорычал Нейл, держа в руке два розовых конверта, как если бы Нейт мог их увидеть. – И знаешь, от кого? Сай Ортис. «Я хотел бы поговорить с Вами о представлении, как только у Вас найдется время». Сай Ортис! «Эрли Артистс»! Так называется их фирма. Они имеют дело только с талантливыми людьми и знают толк в этом деле. Два письма, Нейт. И я думаю, что их письма заслуживают ответа.
Нейл повесил трубку, глубоко вздохнул и вновь мысленно погрозил пальцем.
Он немного посидел молча, обретая равновесие. Теперь эти ублюдки выползают и заявляют, что они-то его и открыли. «Хрен с ними! Я сам всего добился. Я стучал в двери и терпел оскорбления. Мне не платили то, что мне причитается в этих чертовых клубах».
Он вспомнил о Сале Кондотти в клубе «Хоризон Стар». Однажды, когда Нейл закончил свою работу, Сал подошел к нему и пожал руку.
– Я всегда верил в тебя, Нейл. Именно поэтому я разрешил тебе выступать в воскресных представлениях. Я знаю толк в этих делах, – Сал пожал ему руку. – Как только захочешь показать что-нибудь новенькое, дай мне знать. Я дам тебе место в субботнем представлении и обеспечу рекламу по высшему разряду.
– Спасибо, Сал. Я ценю твое хорошее отношение. Но, может быть, ты и мне повысишь плату? Может быть, пятьдесят пять долларов вместо пятидесяти?
Нейл улыбался.
– Поднять плату? Боже мой! Да это ты еще мне должен приплачивать, – парировал Сал совершенно автоматически.
Всякий раз, когда заходила речь о повышении оплаты, он сразу переходил на тему «все, что я для тебя сделал».
– Я дал тебе возможность вырваться, а ты теперь намерен качать из меня деньги?
Сал улыбнулся, но при этом грустно покачал головой.
– Я прошу не «больше» денег, Сал, – сказал Нейл, – а «немного» денег. Ты не платишь мне уже три недели. Не платить мне пятьдесят пять долларов так же легко, как не платить пятьдесят долларов.
Сал засмеялся и похлопал Нейла по спине.
– Ты буян, Нейл. Хорошо, пусть будут пятьдесят пять долларов. Ты станешь от этого счастливее?
Нейл уставился в потолок, как бы обдумывая предложение Сала.
– Нет, – сказал он, делая шаг назад. – Но я скажу, что сделает меня счастливым. Я буду счастлив получить сто долларов за выступление в клубе «Поймай падающую звезду»! – Нейл направился к двери. – И поэтому в следующую субботу, Сал, я буду выступать там. А ты, дешевка, катись к черту. Заходи, если будет время, и взгляни на мою новую работу. Если они, конечно, забудут запереть дверь.
Улыбка исчезла с лица Сала, и его голос стал очень тихим.
– Послушай, дружок, не стоит сжигать все мосты. Они могут пригодиться, когда ты захочешь вернуться.
– Я никогда больше не стану играть у тебя, деревня, – буркнул Нейл и вышел на Вторую авеню.
Вспоминая об этом сейчас, Нейл вновь потряс пальцем и улыбнулся. Он подумал, что забыл пополнить список обидчиков именем Сэма Шилдза. Нейлу не хотелось покидать Мери Джейн и ее труппу, но ему было приятно продемонстрировать свою удачу. Этот ублюдок вел себя так, как будто вся труппа была его собственностью. Он унижал Мери Джейн перед всеми. Он смеялся над ней, но Мери Джейн не желала этого замечать. Нейл вздохнул.
«Почему такой тип, как Сэм, мог понравиться такой женщине, как Мери Джейн? – подумал он в семи– или восьмимиллионный раз. – Она не красавица, но она хороший товарищ и очень талантливая актриса. У нее есть душа, и она любит всем сердцем».
Нейл никогда не мог понять, почему высокомерие Сэма оказывало такое магическое воздействие на женщин. Черная одежда, артистичность. Когда в парне шесть футов и два дюйма, к тому же он еще и красив, чего ему беспокоиться?
Нейл видел десятки парней, похожих на Сэма Шилдза. Парни, которые посещали престижные школы, но претендовали на то, что они с улицы. Парни, которые писали пьесы о простых людях, но употребляли слова из лексикона закрытых учебных заведений. Нейл был уличным мальчишкой, его отец был младшим капо в одной из нью-йоркских семей. Ему было противно смотреть, как эти выскочки из обеспеченных семейств пытались изображать диалект, на котором говорят в бедных кварталах. Нейл видел, как Сэм разыгрывал из себя крутого парня, а женщины падали перед ним и сами раздвигали ноги. Поневоле можно было перестать их уважать.
23 
