Последние отзывы

  61  

Смятые листы казались Джаде белесыми тарантулами, нацелившими на нее свои смертельные жала. Ей хотелось завизжать, сбросить с колен эту лживую, убийственную мерзость и растереть каблуками прямо здесь, на полу ма­шины Мишель, но она знала, что, подобно головам мифи­ческой гидры, листы-тарантулы будут возрождаться вновь и вновь. Джада невольно застонала.

– Все будет в порядке, вот увидишь! – сочувственно шепнула Мишель, словно утешала Фрэнки или Дженну.

Господи, если бы отвести от Джады несчастье было так же просто, как подуть на разбитую коленку!

– Ты что, не понимаешь, о чем здесь идет речь? – резче, чем хотела, произнесла Джада. – Что будет в поряд­ке? Ничего не будет в порядке! Он же пытается доказать, что я никудышная мать. Что работа мешала мне занимать­ся детьми. Что я стала в семье кормильцем потому, что ценю работу выше семьи, а значит, должна содержать его и детей даже теперь, когда он их у меня отнял.

– Чушь! – звенящим от возмущения голосом вос­кликнула Мишель, резко выворачивая руль вправо. – Ты замечательная мать, Джада! Ты одна за ними ухаживала, воспитывала их, все для них делала. Я это знаю. И они это знают. Произошла ошибка, какой-то сбой в этой дурацкой юридической машине. Но мы все исправим, вот увидишь! В Центре все сделают, как надо.

Джада недоверчиво покачала головой. Пожалуй, она была рада тому, что больше не увидит Рика Брузмана, но что ей предложат в неведомом Центре? И вообще – что может во всем этом понимать Мишель? Откуда белой ку­колке, живущей за мужем как за каменной стеной, знать, насколько жестокой бывает жизнь к другим? Способна ли хоть одна белая женщина проникнуться напряжением, в котором вечно живет она, ее унаследованным от родите­лей-иммигрантов страхом перед юристами, властями, су­дами?.. Джада искоса взглянула на подругу. Да, Мишель пытается помочь, но в иные минуты Джаде казалось, что разделяющая их пропасть слишком широка, чтобы пере­прыгнуть, и слишком велика, чтобы обойти вокруг.

Словно прочитав ее мысли, Мишель легко сжала коле­но Джады и шепнула умоляюще:

– Ну, хоть попробуй, ладно? – Она свернула на стоян­ку. – Рут Адамс рассказывала, что ее сестре здесь очень помогли, вытащили из большой беды.

Мишель заглушила мотор, и в наступившей тишине са­лона Джаде захотелось ткнуться лбом в приборную доску и зарыдать в голос. Но вместо этого она расправила плечи, собрала груду бледных тарантулов и выбралась из машины вслед за подругой.

– «Юридическая помощь для женщин», – прочла Мишель вывеску у входа. – Неплохо придумано, правда?

Не обнаружив указателя, Мишель узнала у дежурного, где находится офис Кризисного центра, и пару минут спустя они добрались до цели.

В приемной Джаде досталось место рядом с миниатюр­ной азиаткой в китайском халате, которая лихорадочно и без остановки потирала сухонькие желтые ладони. Ми­шель пристроилась справа от пожилой женщины с сине-багровым кровоподтеком вокруг глаза. «Превосходно! – сказала себе Джада. – Самая подходящая для тебя компа­ния – психопатки и жены садистов. Боже всемогущий, прости мне гордыню и научи состраданию к ним! Если я здесь, значит, на то твоя воля, господи…» Все ее усилия, вся ее борьба за семью пошли прахом. Она проиграла. Она точно такая же, как эти несчастные, напуганные, забитые женщины.

Обмякнув на скамье, Джада застывшим взором устави­лась в пространство. После того как темный узкий коридор в противоположном конце приемной поглотил первых двух посетительниц, она услышала свое имя и вздрогнула.

Ей захотелось попросить Мишель подождать в приемной, но она решила, что это было бы глупо. Как ни противно скулить в присутствии подруги, растекаясь перед неведо­мым адвокатом лужей сплошного несчастья, Джада дога­дывалась, что без Мишель ей все-таки не обойтись. Хоть кто-нибудь близкий должен быть рядом – не только для того, чтобы поддержать, но главным образом для того, что­бы подтвердить ее правоту. Снисходительно-презритель­ного отношения в стиле Рика Брузмана она больше не вы­держит.

Поднявшись со скамьи, Джада взяла Мишель за руку, и они вместе пошли вслед за секретаршей по коридору.

Комната, в которой оказались женщины, была крохот­ной и до предела загроможденной. Вокруг двух свободных стульев прямо на полу высились горы папок, а за малень­ким, заваленным бумагами письменным столом сидела со­всем юная женщина, на вид куда моложе и Мишель, и Джады. При их появлении адвокатесса поднялась и с протянутой рукой перегнулась через стол:

  61