Последние отзывы

  109  

– Что с тобой? – вскинулась Мишель.

Боже! Три идиотки, вот кто они такие! Джада готова была пристукнуть себя на месте.

– Беременным нельзя поднимать тяжести. Прости, я совсем забыла.

– У тебя есть заботы поважнее, – с трудом выдавила Энджи и сползла по стене на пол. Мишель упала на колени рядом с ней:

– Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, я просто посижу. Уже проходит.

Джада тоже опустилась на пол. Все трое молча смотре­ли друг на друга, и впервые за последние бесконечные двадцать четыре часа Джада почувствовала, что приходит… нет, возвращается в себя.

Она покачала головой. Что за странное ощущение, когда душа твоя возвращается в тело!

– Картинка та еще, – усмехнулась она. – Кто бы со стороны увидел. Жалкие мы с вами, одураченные просто­фили, девочки! Ну-ка, как по-вашему, кто из нас самый увечный? Чей муженек расстарался лучше всех?

– Твой, – хором ответили Энджи и Мишель. Неизвестно почему Джаду разобрал смех. Горловое бульканье постепенно превратилось в самый настоящий хохот. Мишель изумленно округлила глаза, но в конце концов не выдержала и захихикала. Последней присоеди­нилась Энджи. Они заливались, держась за животы, пры­скали, стонали и снова покатывались со смеху, пока Джада не выдавила, утирая слезы:

– А вот и нет! По-моему, Фрэнк моего переплюнул. Улыбка Мишель сразу растаяла, и Джада решила, что та опять кинется защищать подлеца.

– Может, ты и права, – неожиданно согласилась Ми­шель и перевела взгляд на Энджи.

– Сколько уже? – спросила она, кивнув на ее живот.

– Два с половиной месяца. Кажется.

– Я один раз делала аборт, – после долгой паузы при­зналась Мишель. – Забеременела от Фрэнка еще в школе и… Никак нельзя было рожать.

Джада заморгала. Надо же! Семь лет они дружат – и Мишель не обмолвилась ни словом.

– И я, когда забеременела в третий раз, пошла в боль­ницу и договорилась насчет… чтобы прервать. С Клинто­ном все уже было плохо, денег не было, – говорила Джада и не верила собственным ушам. Неужели она делится та­кими подробностями с двумя белыми, обеспеченными женщинами, с детства не знавшими ни моральных, ни ма­териальных проблем? Но у тебя ведь никого нет ближе их. Мы женщины, а это сближает сильнее, чем цвет кожи разъ­единяет. Может быть, всем женщинам стоило бы спло­титься – и послать так называемый сильный пол подальше?

– Я боялась, меня выставят из банка. Мы бы не выжи­ли без моей работы. А потом… потом я поняла, что хочу этого ребенка. Но, уж конечно, я не для того рожала Шерили, чтобы ее воспитывал кто-то другой! – Она посмот­рела на Энджи. – Что думаешь делать?

– Думаю, нужно позвонить в больницу. Только мне страшно туда идти. – Энджи отвела взгляд. – А не идти еще страшнее. – Она уронила голову на колени.

– Мы тебе поможем, – сказала Мишель.

– Какого черта! – добавила Джада. – Мы тебя отве­дем.

– Это совсем не больно. – Мишель запнулась. – То есть… физически не больно.

ГЛАВА 39

«Если бы дела сами собой испарялись, когда тебе плохо!» – думала Энджи, обводя взглядом горы папок и ворох сообщений на своем столе. Дело Джады она завалила, завтра ей предстоит аборт, но это не дает права на пере­дышку от тех драм, что приводят несчастных женщин в Центр.

Маме Энджи так и не рассказала ни о беременности, ни о решении избавиться от ребенка. Не то чтобы она сты­дилась аборта или боялась осуждения Натали – просто такие новости легче сообщать, когда все уже позади. Об­щество, советы и даже сочувствие Натали чаще всего при­носили облегчение, но порой подавляли.

Энджи только что закончила беседу с девушкой, отчим которой присвоил себе недвижимость ее покойной матери. На очереди была еще одна клиентка – и тоже с проблемой похищенного дома. В тот момент, когда Энджи придвину­ла к себе папку, чтобы получше познакомиться с новым делом, дверь отворилась, и в кабинет вошел Майкл.

– Дела идут? – спросил он.

Энджи лишь неопределенно пожала плечами, и Майкл устроился на стуле напротив.

– Пережить провал в крупном деле непросто; глав­ное – не опускать рук. Ну а новая квартира как? Обжива­ешься?

Ха! Энджи подумала о коробках и пакетах Джады, за­громоздивших углы гостиной, и собственном полнейшем безразличии к обустройству нового жилья.

– Потихоньку. В стиле первых поселенцев.

Она не собиралась посвящать Майкла в подробности своего неожиданного соседства с клиенткой Центра. Не он ли советовал «держать дистанцию»? Майкл – хороший юрист, преданный своей профессии, однако сам он упор­но «держит дистанцию», а значит, не одобрит столь тесную дружбу коллеги с клиенткой, пусть даже и бывшей. Муж­чины… Они вообще совсем другие. Исключить эмоции из дела – для них это запросто. Работа есть работа – и только.

  109