Особенно,... 
13 
Она пригубила чуть сладковатое вино и поставила обратно. Влад тут же возмутился.
– Пей до дна, я же выпил!
– Но у тебя-то было чуть-чуть, а мне ты налил гораздо больше.
– Но я же за рулем, а ты нет. Ну, пей же!
Он так требовательно на нее посмотрел, что она не смогла переломить старую привычку подчиняться ему во всем и выпила бокал. Он тут же наполнил его вновь. Почувствовав, что в голове зашумело, Настя воспротивилась:
– Ты что, напоить меня решил?
Влад вздохнул с непонятным сожалением.
– Да вряд ли получится простым вином-то. Вот если бы водки в него плеснуть…
Шутка или нет? На всякий случай Настя решила возмутиться. Укоризненно сдвинув брови, строго указала:
– Ты же юрист, а о чем думаешь?
Он слегка поколебался, но выложил карты на стол:
– О тебе, естественно. Я не предполагал, что с тобой будет так сложно. Почему ты от меня так далеко?
Настя снова удивилась. Он же сидел рядом, в полуметре, протяни руку, и дотронешься.
– О чем ты?
– Ну, физически ты рядом, но мыслями далеко. – И вдруг резко спросил: – У тебя кто-то есть? О ком ты так настойчиво думаешь?
Она даже задохнулась от внезапности вопроса и именно его беспокойно-озабоченный, почти ревнивый тон доказал ей, насколько высоко он ее ценит. Ведь достаточно одного взгляда, чтобы понять, что у нее никого нет и быть не может. Второй взгляд не понадобится.
Поколебавшись, не стала признаваться ему в своей непривлекательности для противоположного пола, вдруг начнет ее больше ценить? Осознав нелепость своих надежд, окончательно смешалась и принялась смотреть в стол, не понимая, что с ней приключилось. Хотя нет, что приключилось, она понимала – очередной рецидив старого заболевания, от которого, похоже, ей не излечиться никогда. А вот что делать, не знала. Этот новый, внимательный и ласковый Владимир ее попросту страшил.
Не дождавшись ответа, он сердито принялся жевать то, что принесли, сверля ее глазами и явно не чувствуя вкуса еды. Настя тоже попробовала поданные блюда, но то ли приготовлено было плохо, то ли она лишилась аппетита, но, поковыряв друг за другом всё, что стояло на столе, отодвинула тарелки в сторону и рассеянно уставилась в окно.
Влад, казалось, собирался с духом перед каким-то признанием. Он был самоуглублен и молчалив, лишь изредка взглядывая на нее в поисках хотя бы небольшого поощрения, не обнаруживал его, и снова хмурился, для чего-то тяня время. Настя первая не выдержала напряженного молчания.
– О чем ты хотел со мной поговорить?
Влад нервно прокашлялся, и Настя напряглась, стараясь достойно встретить любую неприятность. Но тут, прервав их рандеву, подошла официантка с какой-то слишком развязной ухмылочкой на ярко накрашенных губах.
– Еще что-нибудь заказывать будете?
Посмотрев на полные тарелки спутницы, Влад с вздохом отказался, заплатил по счету, и они вышли из кафе. На улице Настя суетливо вытащила кошелек и предложила:
– Давай я половину заплачу. Всё же мы с тобой не любовники, чтобы ты за меня платил.
Вздрогнув, будто она исподтишка всадила ему в спину нож, Влад прорычал:
– Убери свои деньги! Я не нищий, чтобы не заплатить за какой-то паршивый обед!
У Насти сложилось странное мнение, что вознегодовал он вовсе не на предложение отдать деньги, а на утверждение, что они не любовники. Но чего не покажется после выпитого натощак вина.
Как и накануне, Влад усадил ее в свой Мерседес, и медленно повел машину по знакомой улице. Настя ждала продолжения, и оно последовало.
Остановившись возле дома, он повернулся к ней всем телом и хрипловато проговорил:
– Ну, в гости тебе я набиваться не буду, это бесполезно.
Настя недоуменно подняла бровь – почему бесполезно? Хотя, если он имел в виду, что дома мама, при которой не разгуляешься, то конечно.
Влад с театральным надрывом в голосе продолжил:
– Я очень, очень скучал по тебе все эти годы. Мне так не хватало наших встреч и разговоров, а особенно того тепла, что шло от тебя, когда ты просто сидела рядом со мной за нашей партой.
Влад еще много говорил об их взаимосвязи, о том, что нельзя столько времени провести вместе и не попасть в зависимость друг от друга, а Настя готовилась к непристойному предложению, которое неминуемо должно было последовать за этой дымовой завесой. Уж слишком откровенным огнем горели его глаза, когда он скользил по ней похотливым взглядом.
Но вот наконец он, напрягшись, беззастенчиво предложил:
13 
