8 
– Вот и ты тоже будешь с женой, – настаивала Альбина.
– Это же глупо!
– Оставь. Все время то смешно, то глупо. Я еду с тобой!
Отговорить ее не удалось. Только Шахов волновался не напрасно. В тот день он так и не успел уладить все свои дела. Весьма вероятно, что произошло обычное стечение обстоятельств, однако Дмитрий считал, что виноват только он. Нельзя было брать Альбину с собой, а потом игнорировать ее просьбы. Она чувствовала себя неловко и, разволновавшись, стала просить, чтобы Шахов отвез ее домой. Он был зол на нее и хотел наказать за упрямство.
– Я не просил тебя быть моим верным Санчо. Теперь наслаждайся! – резко ответил он.
Вскоре он уже жалел о своей грубости, но решения не изменил. Альбина чувствовала себя все хуже, но решила не привлекать к себе внимания. Она не ощущала ответственности ни за свою судьбу, ни за судьбу малыша, которого носила под сердцем. Была только обида на то, что с ней обращаются не так, как она того заслуживает.
Лишь когда Альбина потеряла сознание, Шахов понял, что заигрался в наказание. Но ничего не бывает «потом». Есть только «сейчас» и сегодняшние поступки, определяющие размеренный или сумасшедший бег времени. Дмитрий отдал бы все, чтобы перевести стрелки на пару часов назад. То, что казалось важным, потеряло смысл. Шахов чувствовал себя палачом.
– Расслабься, Дима, – успокаивали его, – ты ни в чем не виноват. Нужно просто пережить это.
Ему не были нужны слова сочувствия. Так паршиво ему не было с тех пор, как в армии «деды» хорошенько намяли ему бока за непочтение. Тогда он несколько дней провалялся в лазарете, а потом был зачислен в «свои». Никого не заложил, ни на кого не пожаловался. Героем себя не чувствовал, но совесть его была чиста.
В тот злополучный вечер его выворачивало наизнанку от собственной глупости и невозможности что-либо изменить. Слова доктора прозвучали, как приговор:
– Не хочу скрывать от вас, Дмитрий Павлович, операция прошла с осложнениями. Ваша жена больше не сможет иметь детей.
– Чушь! – в сердцах выкрикнул он. – Вы всегда так говорите, а потом люди спокойно рожают, растят детей.
– Чудеса возможны, но не в вашем случае. Я сожалею.
– Она знает? – Шахов знал ответ и боялся его.
– Да. Мы обязаны поставить в известность…
– Зачем?!
– Это наша работа.
– Идите к черту!
– Но…
– К черту! – Дмитрий был в ярости.
Из больницы Альбина вышла совсем другой женщиной. Доктор поставил ее перед неутешительным фактом, но она предпочла ни словом не обмолвиться об этом с Дмитрием. Исхудавшая, со впалыми скулами, она смотрела на него холодными глазами. Голубые озера затянуло льдом. Шахов был в растерянности. Такой Альбины он не знал: молчаливой, равнодушной ко всему. Ему стало с ней неуютно. Тогда в его жизни появились другие женщины.
Домой Дмитрий возвращался за полночь и старался осторожно проскользнуть на кухню, где периодически спал на раскладушке. Он спешил поскорее уснуть, чтобы избежать очередной ссоры с Альбиной или хотя бы оттянуть ее до утра. Дмитрий знал, что наступающий день не сулит ничего хорошего. Жена сделает все, чтобы испортить ему настроение. Обязательная программа, которую она исполняла со всей энергичностью женщины, похоронившей свои надежды. Шахов знал, что снова услышит обвинения в измене. Ему будет указано на то, что все происходящее не трогает истерзанного сердца Альбины.
– Ты можешь гулять как мартовский кот! – Формальное разрешение попахивало истерией беспомощности. – Я подожду, пока ты успокоишься и поймешь, какая ты свинья!
– Так кот или свинья? Давай определимся. – Шахов с удовольствием огрызался.
Он не отрицал своей вины, но Альбина сама сделала все, чтобы ему было неуютно рядом с ней. Дмитрий честно пытался быть хорошим мужем. Не слишком ли большая жертва? Его терпению пришел конец. Пожалуй, он изменял бы жене еще активнее, но работа отнимала слишком много сил и, главное, времени. Иногда ему хотелось сказать об этом Альбине. Когда слова вот-вот грозили сорваться с языка, он брал себя в руки.
А потом вдруг Альбина снова стала приветливой, улыбчивой. Возвращаясь после работы, Шахов уже не боялся столкнуться с разъяренной фурией. Она словно испарилась. Вместо нее в квартире хозяйничала та Альбина, которая когда-то смогла увлечь Дмитрия. Правда, у нее были грустные глаза, но они делали ее еще более привлекательной и придавали загадочность, называемую «изюминкой». Какое-то время Шахов по инерции продолжал изменять Альбине, однако наступил момент, когда ему стало совестно. Кажется, он заигрался в свободу.
8 
