Особенно,... 
16 
Что это с ним? Конечно, он не поклонник случайного секса, но если так уж получилось, то ничего страшного. Просто надо отнестись к этому как к приятному приключению, некоторому разнообразию в его в общем-то очень скучной жизни. К тому же ведь именно этого он и хотел? Или нет? Ему же просто необходимо сбросить сексуальное напряжение, разве не так?
Но почему тогда на душе кошки скребут? Что он сделал неправильно? Не мог же он на самом деле признаться в любви той малышке и просить ее ни в кого не влюбляться, подождать до совершеннолетия? Что за чушь?
На кухню неслышно зашла Лариса. Потянувшись, как сытая кошка, попросила закурить. Он подал ей сигарету, поднес зажигалку и они задымили на пару, задумчиво глядя на занимающийся восход. Снова томно захихикав, женщина легкомысленно заметила:
– Все всегда курят после хорошего секса. Мне почему-то поначалу показалось, что ты исключение, но нет.
Он только пожал плечами. С чего ей объяснять, что курит он вовсе не от хорошего секса, а от обуявшей душу тоски? И что по большому счету ему абсолютно всё равно, она ли в его постели или другая. Если уж желанное тело недостижимо.
Со злостью покосившись на ничего не подозревавшую гостью, осекся. С чего это он так распалился? Какое ему дело до этой особы? После этой ночи он ее никогда больше не увидит, и это хорошо.
Не предполагавшая о недобрых мыслях, бродивших в голове еще недавно столь пылкого партнера, Лариса выбросила окурок и предложила:
– Пойдем в постель? – и провокационно провела теплой ручкой по его обнаженному животу.
Мышцы тотчас рефлекторно сжались. Вячеслав нехотя затушил сигарету и, обняв ее за плечи, повел в спальню, сумрачно говоря себе, что нужно выжимать из сложившейся ситуации всё, что она может дать.
С постели они поднялись уже днем. Одевшись, Лариса намекнула, что жутко хочет есть. Поскольку приличной еды в его доме отродясь не водилось, пришлось пригласить ее в ближайшее кафе. Она удивилась его наивности.
– Неужели ты веришь, что днем 31 декабря в нашем общепите можно найти еду?
Он пожал плечами.
– Но ведь хотя бы яичницу нам там пожарить смогут?
Лариса снова невесть чему музыкально рассмеялась. Почему-то его изрядно раздражал этот беззаботный смех, укором ложившийся на сердце.
Они вышли из подъезда. Ослепленный ярким солнцем вкупе со сверкающим снегом, Вячеслав зажмурился и не сразу выхватил из кармана солнцезащитные очки. Водрузив их на нос, проморгался и увидел замерших у подъезда девушек, глядящих на него с откровенным осуждением.
Одна из них была Аня, и его сердце на мгновенье замерло, чтобы затем пуститься вскачь с удвоенной силой. У него перехватило дыхание, и он неуклюже затоптался на месте, пытаясь обрести равновесие духа и втайне надеясь, что его спутница может сойти за простую знакомую.
Как на грех, Лариса, боясь поскользнуться на высоких каблуках, откровенно ухватилась за него и, звонко смеясь, заявила:
– Ох, держи меня покрепче, милый! – и, будто подчеркивая, что он исключительно ее собственность, интимно обвила руками его талию.
В глазах Ани полыхнул синий огонь. В нем смешались боль, гнев и презрение.
Вячеслав поразился. С чего бы девчонке относиться к нему подобным образом? Он ведь ей не муж, обманывающий ее с любовницей. Но почему у него возникло именно это отвратительнейшее чувство душевной нечистоты?
Лариса кулем уцепилась за его руку, и он был вынужден поддержать ее под локоть. Они быстро прошли мимо пялившихся на них подружек и сели в машину, оставленную им вчера на стоянке возле дома. Вячеслав нехотя повернул ключ в замке зажигания. Вдруг повезет и мотор не заведется? Тогда можно будет вызвать такси и отправить Ларису домой одну. И вернуться к этой девочке. Но что ей сказать? Да ладно, найдет что-нибудь, лишь бы не ушла.
Но мотор-предатель завелся с пол-оборота. Разворачиваясь вдоль дома, он кинул сумрачный взгляд на девчонок, но они уже равнодушно повернулись к нему спинами и о чем-то негромко переговаривались. От этого пренебрежения у него в груди полыхнула откровенная злоба, хотя это было совершенно нелогично. Но логики в последнее время в его жизни днем с огнем было не сыскать. Захотелось излить скопившуюся внутри горечь и желчь, и он, не найдя ничего лучшего, молча поскрежетал зубами. Но этого ему не хватило и он выплеснул досаду, красочно выругав подрезавшую его копейку, чем вызвал насмешливое замечание Ларисы:
– Ого, какой темперамент!
16 
