Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
54 
— Гален! — нетерпеливо протрещал у нее в ухе электронный голос.
Волшебство и сказка. Чай и печенье. Куклы и смерть.
Гален отвернулась от Барби — подальше от фантазий и сказок. И от реальности в лице Лукаса. Она смотрела в окно. В темноту.
— Я не была… У меня не было первого раза.
— Да ты просто неподражаема! Я знал, что не ошибусь! Ну надо же, девственница в двадцать девять лет — и вся, целиком моя! Вот бы увидеть сейчас физиономию Лукаса! Как ему эта новость? Нет, только не вздумай мне описывать! Давай просто сделаем вид, будто его там нет! И все останется только между нами! Особенно твой первый раз!
— Что?! — ошалело шепнула Гален, не отрывая взгляда от полированного стекла, превратившегося в зеркало. Где-то за спиной, четко, как в кошмаре, она услышала шаги пантеры. Он остановился возле камина, где давно уже не горел огонь.
— То, что слышала, Гален! Ты сама это сделаешь! Прямо сейчас! Конечно, получится неидеально. Тебе придется вообразить, будто на месте твоих рук — мои. Но не беспокойся! Я все тебе объясню, и мы обсудим даже самые мелкие и чертовски пикантные детали!
Гален постаралась сфокусировать свой взгляд в пространстве, где-то за полированным стеклом, за пламенем и гневом, в кромешной тьме.
— Нет! — Ты отказываешь мне?
— Нет. Просто это слишком неожиданно. Мы ведь почти не знакомы!
— Браво! Вот оно настоящее целомудрие! Ну так и быть. Я буду играть с тобой не спеша. Пока мне не надоест. Но имей в виду, Гален! Как только я решу, что пора от слов переходить к делу — ты подчинишься! Согласна?
«Нет! Нет! Нет!»
— Согласна.
— Ах да, там же Лукас! Не смей к ней прикасаться, лейтенант! Она моя! — Электронный голос вдруг умолк, а когда заговорил вновь, в нем явно слышалось самодовольство: — Пожалуй, сегодня мы уже достаточно размялись. Пора и начинать. Итак, вернемся к моему обещанию сделать из Гален Чандлер звезду экрана. Твой путь к вершине славы начнется с часового спецвыпуска с обзором всех совершенных убийств, анализом следственных действий, и, конечно, с рассказом о личной жизни несчастных жертв — что так нравится публике! Меня также привлекает идея поставить перед камерой нашего лейтенанта. Пусть скажет по паре ласковых слов о своих милых подружках. В конце концов, он ведь все еще должен тебе эксклюзив! Но прежде всего нам нужно обсудить твои дела. Не будем терять времени! Твой спецвыпуск мы придержим до вечера среды, чтобы уже точно весь Манхэттен знал о нем. Кстати, требуй для себя полный час прямого эфира — не меньше! Никаких рекламных вставок, никаких партнеров в студии! Присутствовать должен только я, моя милая старлетка[7]! И тебе не потребуется вспоминать о каких-то других событиях. Я буду твоей первой и последней новостью, ясно?
— Конечно.
— Отлично. Ах да, и еще кое-что напоследок. Боюсь, что твое девственно-чистое белье оставляет желать лучшего. Наверняка оно такое же бесформенное, как твой старый прикид в «Судейских новостях»? Нет, Гален, это не пройдет! Не для меня! Для наших личных бесед требуется только настоящее неглиже — я уж не говорю о самом великом моменте. Поэтому на наше телешоу в среду ты явишься в чем-то неповторимом, воздушном и эротичном. Об этом буду знать только я. Но ведь именно мое мнение может играть для тебя какую-то роль, не так ли? Стало быть, Гален, ты сегодня же отправишься за покупками. Прямо с самого утра. Пойдешь к Офелии.
— К Офелии?..
— Только не надо прикидываться дурочкой! Ты что, ни разу не замечала дамского бутика напротив проходной «Кей-Кор»? В любом случае Лукас должен точно знать, где находится этот магазинчик. Идея, Гален: ты прихватишь лейтенанта с собой, и он поможет тебе выбрать все самое шикарное. Уж он-то разбирается в таких вещах! Вообще-то, моя бесценная девственница, при одной мысли о том, что ты совсем одна с этим Лукасом… Не смей прикасаться к ней, лейтенант! Даже не думай!
— Вы совсем больны.
— Нет! Я и есть Лукас!
— Что?
— Но ведь тебе надо как-то ко мне обращаться, верно? «Женский» вряд можно считать подходящим именем. «Убийца» — и того хуже. Как-никак нам предстоит стать любовниками! Вот и зови меня Лукас. «Ласкай меня, Лукас! Целуй меня, Лукас! Да, Лукас, да! Да, да, да!»
Глава 15
Лукас не мог разглядеть ее лицо даже на полированной поверхности темного стекла. Она наклонилась так, чтобы оставаться в тени.
54 
