Особенно,... 
158 
— И мы что, пойдем?
— Еще как! Я из-за этого только что от полета в Лос-Анджелес отказался.
— А с чего ты так уверен, что он сам придет? — спросил Джет. — Разве ему можно верить? Он нас сколько динамил? Не забыл, как он с двумя девками заявился?
— Он будет, — пообещал Крис. — Он что-то решил нам рассказать.
— Да плевал я… — проворчал Джет.
— Ты Максу не звонил?
— Максу… — рассеянно протянул Джет. — А зачем мне ему звонить?
— Господи! — ахнул Крис. Его вдруг осенило. — Ты все-таки видишься с Эми, да?
— С чего ты взял?
— Это тебе нельзя верить! Знаешь, как это называется? — вспылил Крис. — Как ты можешь так с братом поступать? Да еще в такой момент?
— Все не так просто, — пробормотал Джет.
— Пошел ты, Джет! Когда ты наконец вырастешь? Она не свободна! Отступись!
— А если я не могу?
— Сделай над собой усилие, братишка.
— Да я стараюсь…
— Плохо стараешься!
— Ты не…
— Я еду из аэропорта, — перебил Крис. — Поужинаем вместе. В семь часов у меня в отеле.
— Не уверен, что получится.
— Сделай одолжение! — сказал Крис. — Там и поговорим.
Ошеломленная разговором с леди Бэнтли, Дайан спустилась к себе и стала звонить дочери в Лос-Анджелес, но телефон в номере Либерти не отвечал.
И как это она все вызнала? Вот ужас-то! О ее связи с Редом Даймондом никто не знает. Ни одна душа. И уж, конечно, не Либерти.
Леди Бэнтли уверяет, что знает об их с Редом тайне.
Но это невозможно!
Тем не менее…
Деньги развязали Ирине язык. Власть денег — вот была единственная вещь, которую Макс Даймонд усвоил от отца. И Макс всегда с большим толком использовал эту власть.
Стараясь не смотреть на бриллиант на пальце у женщины, он начал свои расспросы, сначала — очень осторожно.
— Ответьте мне, Ирина, это очень важно! Марина была вашей дочерью?
Ирина отрицательно замотала головой.
— Я же знаю, что это не так, Ирина, — сказал Макс, продолжая стоять посреди комнаты, поскольку сидеть здесь попросту было не на чем — если не считать неубранной постели и колченогого стула. — Вам ничто не угрожает.
— Я должна молчать, — как заклинание, проговорила та.
— Молчать о чем? — наседал он.
— Полина сказать: говорить плохо, — пролепетала Ирина. — Полиция. Иммиграционная служба. Она мне говорить молчать.
— Полина умерла.
— Я знаю, знаю, — всхлипнула Ирина, и лицо ее сморщилось от выступивших слез. — Моя девочка умерла!
— Мне жаль, — сказал Макс.
— Америка… — процедила пожилая женщина, как будто этим все объяснялось.
— Америка?
— В Россия такого не быть.
Судя по всему, она давно не читала русских газет, пестрящих сообщениями об убийствах и преступлениях.
— Вы знаете, кто убил Марину? — спросил он.
— Нет, нет! — Ирина опять замотала головой. — Я ничего не знать. Я так сказать полиция. Я ничего не знать.
В этот момент Макс достал деньги, толстую пачку стодолларовых купюр, перетянутую резинкой. Он не отдал деньги женщине, просто держал, чтобы она видела.
— Но про Владимира вам ведь известно? — спросил он, следя за ее реакцией.
По лицу Ирины пробежала тревога.
— Владимир? Кто это — Владимир? — Она явно лгала.
— Ну, хватит в игры играть, Ирина! — сказал Макс, выудил из пачки несколько банкнот и протянул ей. — Это останется между нами. Никакой полиции. Никакой иммиграционной службы. Хорошо?
— Хорошо, — согласилась она.
— Марину убил Владимир?
Ирина повалилась на кучу белья на постели и забилась в рыданиях.
— Я ничего не знать! — истерически выкрикивала она. — Ничего!
Он вытащил из пачки еще пару бумажек и подошел.
— Это очень хорошо, что вы ничего не знаете. И очень хорошо, что полиция ничего не узнала о Владимире. — Он протянул ей деньги. — Пусть так все и остается.
— Да? — спросила она и спрятала деньги. Слезы мгновенно высохли.
— Будет лучше, если имя Марины останется незапачканным. Вы со мной согласны?
— Да, мистер Даймонд, конечно! — Она повеселела. — Это лучше всего. Я ничего не говорить полиция о мужчинах. Это их не касается.
— О мужчинах? — переспросил Макс. — О мужчине? Вы это хотели сказать? О Владимире?
Ирина выразительно посмотрела на деньги в его руках.
Он правильно истолковал этот взгляд. Ирина имела в виду, что у Марины был не один мужчина, но больше она ничего не скажет, пока не получит еще денег.
158 
