Последние отзывы

  12  

Анна тихо лежала, глядя на него из-под отяжелевших век.

– Анна, – сказал он очень мягко, – я задал тебе вопрос.

Она попыталась кивнуть, но голова была слишком тяжелой и не двигалась.

– Анна, – его голос изменился и превратился в низкое, хриплое рычание. Анна не узнала бы его, если бы услышала, как он доносится из другой комнаты. – Это между нами. Никто не должен знать об этом. Ты понимаешь меня? Разумеется, никто не поверит, если ты что-нибудь скажешь, они заявят, что ты сошла с ума; тебя запрут – но до этого не дойдет. Ты не станешь им рассказывать. Я этого не допущу. Я не хочу причинить тебе вреда, малышка, но причиню; замучаю тебя или убью, если ты не будешь меня слушаться. Мне бы не хотелось делать это, но я сделаю, в ту же минуту, как подумаю, что ты с кем-то говорила. Запомни это. Теперь между нами любовь и много радости. Мы делаем друг друга счастливыми, и так будет, пока ты ведешь себя хорошо. А ты будешь вести себя хорошо, не так ли? Ответь мне.

Из горла Анны вырвался какой-то звук.

– Так-то лучше. Я и не беспокоился; ты очень умная девочка. Я буду напоминать тебе об этом время от времени, при случае, но знаю, что могу рассчитывать на тебя, Анна; не расстраивай меня. Спокойной ночи, малышка. Приятных снов.

Девочка смотрела, как закрылась дверь. Она не могла пошевелиться. Ее губы и язык были натерты и распухли, а во рту был приторно-сладкий вкус. Колени болели, шея не поворачивалась, а пальцы остались согнутыми, как научил ее Винс, чтобы она делала ему это. Она медленно, глубоко вздохнула и посмотрела в окно на хрупкую ветку, которая касалась стекла. «Может быть, я умру. Они найдут меня утром, мертвой, и узнают, что это случилось из-за того, что Винс сделал со мной, и накажут его. Может быть, они убьют его, – она закрыла глаза. – Я хотела бы, чтобы его убили».

А потом настало утро, и Анна поняла, что как-то уснула. Она выскользнула из постели, чувствуя, как прохладный утренний ветерок ласкает ее теплую кожу, и когда приняла душ, то осторожно ощупала себя. Припухлость прошла, краснота почти исчезла. Она почистила зубы, рот все-таки был опухшим. Она встала перед высоким зеркалом в своей комнате и тяжелым взглядом посмотрела на свое обнаженное тело. Ничего не было заметно. Можно было подумать, что-то должно измениться, но ничего не изменилось. Нормальная хорошенькая тринадцатилетняя девочка, подумала она, и увидела, как отяжелел рот. Именно это сказала бы Мэриан, потому что Мэриан любит, чтобы все было нормально и находилось под присмотром. Как и вся семья. Так что Винс мог бы приходить поздно вечером, а она делала бы все, что он хотел, и никто даже не догадался бы, что с нею происходит, потому что ничего не было видно.

«Пока я не расскажу им, – подумала она и пристально посмотрела на себя в зеркало. – Мэриан не любит проблем, но ей так же не понравится, если я буду несчастна. И Нина слушает, когда я рассказываю, что случается в школе. И отец выслушал бы меня, он уделяет мне не очень много внимания, но не хотел бы, чтобы кто-то обидел меня».

«Я не хочу причинять тебе вред, малышка, но причиню, я убью тебя, если ты не будешь меня слушаться. Я сделаю это, в ту же минуту, если только подумаю, что ты с кем-то говорила».

Как мог он так сказать, если только что говорил о любви и о том, какая она чудесная? Анна вспомнила чувство теплоты и надежности, когда она положила голову ему на грудь, и как сильны были его руки, когда обнимали ее. Она вспомнила нежность его улыбки. Винс не мог иметь в виду то, что говорил. Люди не говорят об убийстве своих близких или даже о причинении им вреда. Они делают это только в книгах.

Но он так сказал. Анна не могла притвориться, что не слышала этого, потому что тот выразился совершенно определенно.

– И я не настолько глупа, чтобы проверять это, – сказала она вслух и вздрогнула от звука своего голоса в тихой комнате. – Наверное, он сказал это только, чтобы посмотреть, как я к этому отнесусь, – размышляла девочка. – Винс не причинил бы мне вреда, потому что любит меня. А это самое лучшее, быть любимой.

Она стянула простыни с кровати. Горничная постелет чистые. «Я ей скажу, что у меня менструация, – подумала Анна. – Или я ничего ей не скажу, с какой стати я должна что-то говорить? Они не ждут объяснений, они не заботятся о том, что я делаю». Она бросила простыни в стирку, надела рубашку и джинсы и пошла завтракать.

Они с Мэриан собирались идти покупать одежду для школы, это должно было занять весь день. А завтра Анна могла бы попросить садовника показать ей, как ухаживать за орхидеями, тот обещал ей это, когда она захочет. На самом деле ей не очень хотелось ухаживать за орхидеями, но девочка любила все красивое, а цветы были очень красивыми, даже те, которые выглядели злыми и ненасытными. Анна подумала, что найдется много интересных вещей, чтобы заполнить большую часть завтрашнего дня. Нужно купить несколько книг, когда они с Мэриан пойдут за покупками. Это тоже заполнит время, а Анна любила теряться в житейских историях других людей. У нее было много дел на эти дни; фактически, она будет так занята, что не найдется времени пойти на лесную поляну. Эми не станет скучать по ней. Эми ушла. «Думаю, я слишком повзрослела для Эми», – подумала девочка.

  12