Особенно,... 
61 
Он еле заметно кивнул, я вздохнула с облегчением, но тут вмешалась Эдди:
— Ники, прошу тебя, не говори мне, что мама и папа послали тебя за мной и ты согласился. Только не ты! Ты не можешь быть с ними заодно! Что ты собираешься сделать? Призовешь меня к порядку? Будешь обращать-ся со мной как с ребенком, которого необходимо спас-ти? Прочтешь мне нотацию?
— Я приехал, чтобы убедиться, что с тобой все в по-рядке. Только и всего.
— Со мной все в порядке. Это ответ на твой вопрос.
— Ты кажешься мне больной и напуганной. Твой поступок не имеет смысла. Я только хочу убедиться, что тебя не… принудили.
— Принудили? — Дэвис говорил очень тихо. — Вы обвиняете меня…
Эдди примирительно коснулась его руки и снова по-смотрела на Якобека.
— Ники, в жизни каждого человека наступает пере-ломный момент. В такую минуту все то, что ему говори-ли о нем самом и его месте в жизни, вдруг оказывается неподходящим. В такую минуту умный человек вдруг понимает, что пора выбирать другую дорогу. Именно это я и сделала, Ники. Я приняла твердое решение оста-вить позади ту жизнь, которая не была моей.
— Твои родители никогда не заставляли тебя жить отраженным светом.
Эдди грустно усмехнулась:
— Что ты, Ники, конечно, заставляли. Ребенок не способен убежать от такого яркого сияния, какое окру-жает их.
— Они делали все, чтобы защитить тебя.
— Я знаю. Именно поэтому я всегда чувствовала себя как птица в клетке.
— Но это все равно не объясняет, зачем тебе было бежать сюда с Восточного побережья, чтобы агенты сек-ретной службы следовали за тобой по пятам. Ради чего? Неужели вы с мистером Тэкери не могли сесть в само-лет и навестить его мамочку?
— Мать, — строго поправила я. — Его мать.
Якобек изумленно посмотрел на меня, а Дэвис сде-лал шаг вперед.
— Эдди устала от того, что о каждом ее шаге докла-дывают родителям. Никто из взрослых детей президен-тов США за последние пятьдесят лет не находился под таким пристальным наблюдением, как она!
— Мир уже не так безопасен, как раньше, мистер Тэкери.
— Моя мать шпионит за мной, — объявила Эдди. — Ты знал об этом, Ники?
Якобек насупился.
— Твоя мать иногда бывает слишком крутой, но она слишком достойная женщина, чтобы… — Он осекся, хмурясь еще сильнее. — У твоей матери есть все основа-ния, чтобы тревожиться о тебе и принимать меры.
— Ники, только не говори мне, что все началось в тот день, когда нас пытались убить! Я годами слышала об этом, но не думаю, что это ее извиняет. Она стала жест-кой, злой, мелочной, Ники! Все эти годы, пока отец под-нимался по политической лестнице, я видела, как мама становится все более саркастичной, менее гибкой. Но в ней проснулся настоящий тиран, когда мне исполни-
лось восемнадцать, а папа стал президентом. За послед-ние три года все инстинкты защиты моей матери видо-изменились, теперь они направлены исключительно на то, чтобы удержать папу и меня в своей власти.
— Эдвина хотела только, чтобы вы оба были в без-опасности, — упрямо повторил Якобек.
— Ладно, хватит. Если ты не хочешь меня слушать — не надо. Могу сказать только одно: я была вынуждена совершить подобный поступок, чтобы убежать от нее. И я думаю, папа меня поймет.
— Может быть, да, а может быть, и нет. — Якобек посмотрел на Дэвиса: — Пока что, мистер Тэкери, вы должны многое мне объяснить.
— При всем моем уважении, сэр, я ничего не дол-жен объяснять. То, что сделали мы с Эдди, это наше су-губо личное дело. Она хочет, чтобы вы уехали.
— Этого не будет.
— Нет, будет!
Я решила, что пора вмешаться, и встала между ними.
— Дэвис, этот человек приехал поговорить. Он пред-ставляет семью Эдди, и ты должен относиться к нему с уважением. Эдди, я знаю, что ты очень сердита на свою мать и не в состоянии сейчас мыслить здраво, но ты не можешь отказаться выслушать того, кого она посла-ла. — Я заговорила громче: — И больше никаких ульти-матумов! Здесь только я принимаю решения!
Эдди покачала головой. В ее глазах заблестели слезы, когда она снова посмотрела на Якобека. Я ни секунды не сомневалась в том, что она с нежностью относится к этому крупному, устрашающему на вид мужчине, кото-рого родители послали за ней. Был ли он убийцей? Ве-роятно. Но еще этот Якобек умел укрощать пчел. А для этого необходима доброта.
— Ники, мне жаль, но ты не скажешь мне ничего такого, чего бы я не знала, — Эдди вытерла глаза. — Я ни-куда с тобой не поеду и даже не буду продолжать этот разговор. Я вижу, что тебе непонятны мои мотивы, и ты уверен, что я совершила глупость, только потому, что это на меня не похоже. А в таком случае нам действи-тельно не о чем говорить. — Она развернулась и вышла из амбара.
61 
