Глава восьмая. ТОРЖЕСТВЕННЫЙ СОЮЗ И ДОГОВОР

Много темных мест и даже совсем черных пятен появляется на раскаленном белом пламени смятенного французского духа. Здесь - старухи, заставляющие клясться своих десятерых детей на новом евангелии от Жан Жака; там старухи, ищущие головы Фавра на небесном своде - эти сверхъестественные предзнаменования указывают на нечто необычное.

В самом деле, даже патриотические дети надежды не могут отрицать, что предстоят трудности: аристократы эмигрируют, парламенты тайно, но весьма опасно бунтуют (хотя и с веревкой на шее), а самое главное, ощущается явный "недостаток хлеба". Это, разумеется, печально, но не непоправимо для нации, которая надеется, для нации, которая переживает брожение мыслей, которая, например, по сигналу флангового, как хорошо обученный полк, поднимает руку и клянется, устраивая иллюминации, пока каждая деревня, от Арденн до Пиренеев, не забьет в свой барабан, не принесет своей маленькой присяги и не озарится тусклым светом сальных свечей, на несколько сажен прорезывающих ночной мрак!

Если же хлеба недостает, то виноваты в этом не природа и не Национальное собрание, а только коварство и враждебные народу интриганы. Эти злостные люди из разряда подлецов имеют возможность мучить нас, пока конституция еще только составляется. Потерпите, герои-патриоты, а, впрочем, не лучше ли поискать помощи? Хлеб растет и лежит теперь в снопах или мешках, но ростовщики и роялистские заговорщики препятствуют перевозке его, чтобы вызвать народ на противозаконные действия. Вставайте же, организованные патриотические власти, вооруженные национальные гвардейцы, собирайтесь! Объедините ваши добрые намерения: ведь в единении заключается удесятеренная сила. Пусть сконцентрированные лучи вашего патриотизма поразят мошенническую клику, парализуют и ослепят ее, как солнечный удар.

Под какой шляпой или под каким ночным колпаком наших двадцати пяти миллионов возникла впервые эта плодотворная мысль (ибо в чьей-нибудь голове она должна же была возникнуть), никто не может теперь установить. Крайне простая идея, но близкая всему миру, живая, своевременная и выросшая, до настоящего величия или нет, но во всяком случае до неизмеримых размеров. Если нация находится в таком состоянии, что на нее может воздействовать простой фланговый, то чего не сделает вовремя произнесенное слово, своевременный поступок? И мысль эта вырастет действительно, подобно бобу мальчика в сказке, в одну ночь до самого неба, и под ним будет достаточно места для жилья и приключений. К несчастью, это все-таки не более как боб (ибо долговечные дубы растут не так), и на следующую ночь он уже может лежать поваленный и втоптанный в грязь. Но заметим по крайней мере, как естественна эта склонность к союзам у возбужденной нации, имеющей веру. Шотландцы, веровавшие в праведное небо над их головами и в Евангелие правда, совершенно отличное от евангелия Жан Жака, - в крайней нужде запечатлели клятвой торжественный союз и договор, как братья, которые обнимаются и со слабой надеждой смотрят на небо перед близкой битвой; они заставили весь остров присоединиться к этой клятве, и даже, по их древнесаксонскому, еврейско-пресвитерианскому обычаю, более или менее сдержать ее, потому что клятва эта была, как большей частью при таких союзах, услышана небом и признана им. Если присмотреться внимательнее, то она не умерла до сих пор и даже не близка к смерти. У французов, с их галло-языческой возбудимостью и горячностью, есть, как мы видели, в некотором роде действительная вера; они терпят притеснения, хотя и преисполнены надежд; народный торжественный союз и договор возможны и во Франции, но при сколь различных обстоятельствах и со сколь различными развитием и результатом!

Отметим также незначительное начало, первую искру мощного фейерверка; ведь если нельзя определить голову, из которой она вылетела, то можно определить округ, откуда это произошло. 29-го числа минувшего ноября национальные гвардейцы из ближайших и дальних мест, с военной музыкой и в сопровождении муниципальных властей в трехцветных шарфах, тысячами направлялись вдоль Роны к маленькому городку Этуаль. Здесь после церемониальных маршей и маневров, трубных звуков, ружейных залпов и прочих выдумок патриотического гения они приняли присягу и обет стоять друг за Друга под защитой короля и закона и, в частности, поддерживать свободную продажу всех сельскохозяйственных продуктов, пока таковые имеются, несмотря на грабителей и ростовщиков. Такова была цель собрания в Этуале в конце теплого ноября 1789 года.

  18