Особенно,... 
55 
В этом же сейфе находились личные дела из архивов царской охранки на провокаторов Зубарева, Зеленского, Иванова и др. Зубарев — председатель Центросоюза СССР, Зеленский — секретарь московского комитета партии, Иванов — Северо-Кавказского крайкома партии.
"Иванов. По заданию Бухарина я в 1928 году пытался организовать кулацкую повстанческую вандею на Северном Кавказе. В 1932 году, по его же установкам, я включился в восстание по свержению Советской власти на том же Северном Кавказе, где я в то время работал. В 1934 году он, Бухарин, говорил со мной о необходимости ориентироваться на агрессивные фашистские страны, в первую очередь на Германию и Японию.
В соответствии с этим, группа правых в Северном крае, под моим руководством, развертывает террористическую, диверсионную и шпионскую деятельность. После всего этого мне странно было слушать здесь заявление Бухарина о том, что он будто бы лишь "чистый теоретик" и занимается только «проблематикой» и «идеологией». Только в процессах контрреволюционеров возможна такая вещь, когда руководители переносят свою ответственность на практиков, уклоняясь от нее сами.
Да, я делал чудовищные преступления, я за них отвечаю. Но я их делал вместе с Бухариным — и отвечать мы должны вместе. Нужно потерять последние остатки совести, чтобы отрицать нашу ставку на пораженчество и установку фашистской диктатуры.
Но по вопросу о пораженчестве вспоминаю еще одну характерную подробность, как разговор с Бухариным в 1936 году. Бухарин, утверждая необходимость рядом диверсионных и террористических ударов сорвать оборону страны, говорил о том, что правые в Северном крае очень лениво готовят повстанческие кадры, и приводил следующее: конечно, за помощь придется заплатить уступками окраин. Даром не дают, не помогают. Но, в конце концов, не обязательно России быть одной шестой частью мира, она может быть и одной десятой. Ведь не в этом главное, говорил Бухарин, и этого не понимают люди, лишь боящиеся страшных слов.
К массам трудящихся мы, люди подполья, относились трусливо, злобно. Мы, заговорщики, издевались над честными людьми…"
С 1934 по 1938 год первым секретарем Северо-Кавказского, затем по мере реорганизации, Азово-Черноморского крайкома и, наконец, Ростовского обкома партии был Евдокимов, ярый троцкист. За 1937–1938 гг. было расстреляно 12 445 человек, более 90 тысяч репрессировано. Именно такие цифры высечены обществом «Мемориал» в одном из ростовских парков на памятнике жертвам… сталинских (?!) репрессий.
Впоследствии проверкой было установлено, что в Ростовской области лежало без движения и не было рассмотрено более 2,5 тысячи апелляций. А сколько их было не написано! Уничтожались лучшие партийные кадры, опытные хозяйственники, интеллигенция…
Вот на пути этих людоедских планов и встал Сталин. И его можно винить лишь в одном — почему он (10 лет, если не больше, — по словам Каменева) терпел эту кровавую оппозицию, не расправившись с ней раньше.
А почему мы сами не можем остановить геноцид нашего народа, хотя уже великолепно видим, кто и как это делает?!
После прошедших процессов стали пересматривать дела на осужденных. Достаточно сказать, что за 1937–1938 гг. из тюрем и лагерей было выпущено 644 403 человека. На 1 января 1938 года там находилось 996 367 осужденных.
Но лагеря не пустовали. Палачи и жертвы менялись местами. Этому всячески сопротивлялся аппарат НКВД, сплошь состоявший из троцкистов. Они продолжали осуждать невиновных, доводя до абсурда шпиономанию. Делать это было просто, так как в связи с разгромом троцкистского подполья внутри страны шпионы действительно сотнями забрасывались извне. Вдумайтесь в следующий факт — только один (!) пограничник Карацупа за службу задержал 338 нарушителей и 129 уничтожил из личного стрелкового оружия!
В ноябре 1939 года, после прошедших московских процессов, в интересах безопасности страны органам госбезопасности было разрешено применять к подследственным меры физического воздействия. Конечно, троцкисты пользовались и этим обстоятельством.
Интересны в этом плане воспоминания известного поэта Николая Заболоцкого:
"В моей голове созревала странная уверенность в том, что мы находимся в руках фашистов, которые под носом у нашей власти нашли способ уничтожать советских людей, действуя в самом центре советской карательной системы. Эту свою догадку я сообщил одному старому партийцу, сидевшему со мной, и с ужасом в глазах он сознался мне, что и сам думает то же, но не смеет никому заикнуться об этом. И действительно, чем иным могли мы объяснить все ужасы, которые происходили с нами…"
55 
