120 
* * *
Вечером того же дня я пришла в лагерь Квентина и принесла с собой пленки.
– Я начала их слушать, – объявила я.
Квентин посмотрел на меня сквозь дымок, поднимающийся от жаровни, где он жарил четыре куска мяса, два для себя, два для Хаммера.
– Насколько хороши его истории? – спросил он.
– Они великолепны. Я знаю, что именно ты предложил доктору Вашингтону опубликовать их. Спасибо тебе.
– У тебя будут деньги, чтобы опубликовать их. Ты сможешь напечатать те книги, которые захочешь. Даю тебе слово.
Последняя одинокая бабочка, уцелевшая, несмотря на погоду и заморозки, подлетела к Железной Медведице и забилась о ее ребра.
“Что за странная щедрость?” – задала я вопрос про себя.
“Легко давать, когда не можешь улететь прочь”, – ответила мне скульптура.
* * *
“Квентин Рикони, сын скульптора Ричарда Рикони, эту осень проводит на ферме “Медвежий Ручей”, создавая парную скульптуру к уже существующей! Мы надеемся взять у него интервью”. Эта заметка появилась в нашей местной газете, издатели которой считали себя выразителями чаяний местных художников и радетелями непризнанного искусства. Папа помогал создавать ее.
Когда Квентин прочитал это, то понял, что его считают коллегой, но очень спокойно сказал мне, что не желает больше видеть ни единой строчки ни о себе самом, ни о его планах. Я позвонила издателю, который был ближайшим другом моего отца, и, как могла, объяснила ситуацию.
– Он что, стесняется? – спросил мистер Смит.
– Нет, просто Квентин Рикони не художник и не скульптор. Он инженер. Ему не хотелось бы вводить людей в заблуждение.
– Как же тогда он намерен создать скульптуру, подобную той, что создал его отец?
– Не знаю, – призналась я.
“Как эти люди могут даже на миг предположить, что я знаю, что делаю?” – гадал про себя Квентин. Наследие его отца обладало такой невероятной силой, Медведица оказывала такое сильное влияние, что даже посторонние готовы были принять его попытки как должное. Он боялся, что публикации в местной прессе привлекут к нему ненужное внимание и слухи докатятся до Нью-Йорка.
Когда Квентин приезжал в город, незнакомые ему люди оставляли на его ветровом стекле приятные, нарисованные от руки, открытки и собственные фотографии на фоне Медведицы. “Да благословит господь вас и Урсулу за то, что вы делаете доброе дело”, – писали жители Тайбервилла.
Почитатели его “таланта” стали приезжать на ферму так часто, что Квентин теперь скрывался в лесу, стоило ему только заслышать шум мотора. Артур следовал за ним по пятам. Посетители оставляли ему записки, прикалывая их к брезенту армейской палатки. А затем старые друзья и соседи Пауэллов потянулись на ферму с металлом для новой скульптуры. Они несли старые оси от машин, сломанные инструменты, проржавевшую кухонную утварь. Каждый подарок сопровождался какой-нибудь занимательной историей.
Артур и Эсме долго разглядывали растущую на пастбище груду железа, иногда часами сидя перед ней по-турецки. Квентин смотрел на все это со все нарастающей тревогой. Ему становилось не по себе. Когда он изучал скульптуру, созданную отцом, он, разумеется, видел, что ребра собраны из старого железа. Но все же каждое ребро было вырезано, ему была придана форма, и все составные части создавали уникальный ансамбль. В металлической конструкции жила душа.
“Как папе удалось создать из таких разных вещей столь однородное целое?”
Квентин разложил все принесенные вещи вокруг Медведицы и своей палатки. Он что-то откладывал, что-то разрезал, потом раскладывал по кучкам, потом снова перекладывал. Словно ученый, колдующий над созданием Франкенштейна, или палеонтолог, воссоздающий скелет животного, которого никто из живущих ныне никогда не видел, Квентин пытался найти среди лома фрагменты будущего “друга” для мамы-медведицы. Он даже притащил на площадку мой разбитый во время урагана автомобиль.
Затем он принялся делать наброски. Квентин все время что-то рисовал в большом блокноте, но никому не показывал. Оказываясь поблизости от него, я изо всех сил старалась удержаться и не подсмотреть. Так как он редко теперь заходил в дом, а то, что я приносила, ел стоя, моя гордость не слишком часто подвергалась испытаниям.
* * *
– Мы должны отправиться на охоту за другими частями медведя, – объявил Артур. Он взял Эсме за руку, и они отправились через лес к доктору Вашингтону. Час спустя я последовала за ними. Меня мучило любопытство.
120 
