Последние отзывы

  42  

Широков на время оставил корчившуюся от боли жену и теперь старался сбросить с себя намертво вцепившуюся в него дочь. Но ее тонкие руки не поддавались, и тогда Широков изо всех сил припечатал Ксению спиной к стене.

В тот же миг ее руки разжались, а она сама медленно опустилась по стене на пол. Рядом раздался звук бьющегося стекла — Ксения зацепила рукой вазу.

— Получай, защитница! Получай! — Широков переключился на дочь.

Он выглядел ужасно, с каждой секундой теряя человеческий облик. Он уже не мог остановиться. Ярость застила его разум. Широков хотел только одного — бить, приносить страдания, видеть, как извиваются, корчатся от боли две неблагодарные сучки. Здравые мысли покинули его, не выдержав натиска безумной ярости. Насилие приносило ему колоссальное удовольствие, а думать о последствиях он сейчас был не в состоянии. Будущее уже не имело смысла. Оно потеряло его и больше не интересовало Андрея Александровича. Широков выливал всю многолетнюю обиду, вкладывая ее в удары, которые безответно принимала Ксения. Она была в состоянии обморока и не пыталась защищаться. Это еще больше распаляло Широкова. Кто знает, сколько бы он еще избивал ее почти безжизненное тело, но в какой-то момент он потерял способность видеть. Все окружающее пространство на миг взорвалось и засветилось яркой, ослепляющей вспышкой. Потом размытые предметы погрузились в темноту и, медленно выплывая из нее, становились красными. Затылок раскалывался от резкой боли, а по лицу со лба потекло что-то теплое. Широков дотронулся ладонью до щеки и увидел, как пальцы окрасились в красный цвет. На ощупь это была теплая, липкая жидкость. Широков не сразу понял, что это его собственная кровь. Ее созерцание мгновенно отозвалось в организме тошнотой. Она быстрой волной поднялась изнутри, и Широкову стоило немалых усилий побороть ее. Оглянувшись, он увидел едва стоявшую на ногах жену. Пошатываясь, она держала в руках что-то вроде палки, присматриваться он не мог. Широков попытался что-то сказать, но ему это не удалось. Губы отказывались разжиматься. Проведя по ним языком, он тяжело задышал. К боли в голове снова добавилось неприятное ощущение дурноты.

— Сука, — прошептал Широков, стараясь не потерять равновесие.

— Сделай только шаг, и я убью тебя, — едва слышно ответила Вера Васильевна.

— Сумасшедшая, вызывай «скорую». Я истекаю кровью, — вид собственной крови пугал его.

— Нет, не вызову, — пошатываясь, Вера Васильевна прищурилась: сейчас ее больше заботила Ксения. Она лежала без движения на полу, раскинув руки. В уголке ее полуоткрытого рта запеклась кровь. Вера Васильевна с ненавистью взглянула на мужа. Комнаты больше не существовало — ни стен, ни потолка, ни пола. Кусок пространства, в нем мать видела перед собой человека, который принес боль ее ребенку. Это был враг, ненавистное создание, и его жизнь не значила для Веры Васильевны ничего. Она должна остановить его раз и навсегда. Все зашло в тупик. Хотя выход есть. Она сделает последний шаг навстречу освобождению и навсегда забудет ощущение страха, с которым прожила столько лет. Она готова.

Широков сжимал виски руками, наблюдая за женой. Он вдруг понял, что натворил. Никто не станет скрывать то, что произошло в этой квартире. Эти две сучки с удовольствием избавятся от него, опозорив на весь город. Этого нельзя допустить. Широков обрел способность мыслить и, едва превозмогая боль, произнес:

— Все, квиты. Давай остановимся на этом.

— Нет, — усмехнулась Вера Васильевна. Ее губы застыли в кривой улыбке, а в глазах — решимость. Она тоже почувствовала изменение в настроении мужа и презрительно плюнула ему в лицо.

— Ты что?! — снова взревел он, но боль в голове становилась все более невыносимой и делала его неспособным ни нападать, ни защищаться.

— Я решила изменить свою жизнь. Я освобожу себя и дочь от тебя раз и навсегда. Только так, только так.

— Верка!

— Молчи, — прохрипела она и крепче сжала в руках скалку, которую взяла на кухне, увидев, как Широков избивает Ксению. Она не знала, откуда взялись силы дойти до кухни и обратно. А потом оставшиеся она вложила в удар. Широков едва держался на ногах. Теперь они были на равных.

Вера Васильевна закусила губу и стала примеряться, чтобы нанести последний удар. От него это животное не должно было оправиться, а там будь что будет. Широков видел, как над его головой снова что-то взметнулось вверх, и в этот момент воздух разрезал крик Ксении:

  42