Особенно,... 
57 
— Ну что ж, решено, Кэрри, — сказал наконец Майкл после долгих до изнеможения споров и объяснений. — Но я надеюсь, что мы останемся друзьями. Я хочу быть твоим другом. Я и сейчас твой друг. Навсегда.
Кэрри не рассказала ни Майклу, ни кому-нибудь другому о том, что произошло у них с Джейком. Следующие две недели Кэрри почти совсем не ела, спала урывками и очень медленно и обдуманно записывала слова, которые шли у нее из глубины души.
Они снова встретились совершенно случайно. Кэрри проснулась в пять часов. Предрассветное небо было жемчужно-серым. Кэрри решила прогуляться. Ей нравился тихий и спокойный по утрам кампус. Через несколько часов пустая сцена оживет и тысяча действующих лиц как бы отодвинет на задний план высокие здания, росистую траву и высокие шелестящие пальмы. Кэрри любила время, когда сцена уже готова к выходу актеров, но еще пуста, когда можно слушать одинокую песню фонтана, не в общей симфонии голосов, велосипедных звоночков, радиопередач и автомобильных гудков. У фонтана был чудесный собственный голос, музыкальный, повествующий только о своем. Она часто сидела возле него по утрам и слушала.
Но сегодня ее место было уже занято. Он обернулся на звук ее шагов и встал, узнав ее.
— Кэролайн!
— Джейк! — прошептала она. — Что ты делаешь у моего фонтана?
— Я могу задать тебе тот же вопрос.
— Но я никогда не видела тебя здесь раньше.
— Верно. Это не мое обычное время. Признаю.
Кошмары обычно поднимали Джейка с постели часа в два ночи. Он бродил по кампусу и подолгу сидел у фонтана, потом возвращался к себе в комнату и пытался уснуть. Но именно в эту ночь он встал в два и решил уже не ложиться — понял, что это бесполезно.
Они слушали пение фонтана, потом заговорили разом.
Кэрри рассмеялась, и это разрядило напряжение.
— Ну как ты? Готовишься к экзаменам? — спросил Джейк.
— Пока только думаю о подготовке… и о тебе.
— Ты едешь летом в Нью-Йорк?
— С Майклом? Нет. Не стоит. Я полагаю, что он рад вернуться к своей журналистике. — Кэрри помолчала. — Я собираюсь играть в теннис в клубе Бостона. Я занималась там и раньше, еще школьницей. А ты что собираешься делать?
— Послушать кое-какие курсы в Беркли. Читать.
Снова наступило молчание.
Кэрри хотелось уйти. Их встреча оказалась случайной. Он не хотел ее видеть. Он не звонил. А она так мечтала, чтобы он позвонил, хотела с ним встречи… Кэрри выпрямилась и протянула Джейку руку, прохладную от утренней свежести.
— Ладно, если я тебя больше не увижу в этом году, то желаю хорошо провести лето.
Джейк взял ее холодную ладонь обеими руками.
— Кэролайн, я хотел тебе позвонить, извиниться.
— Почему же не позвонил?
— Боялся, что ты неверно меня поймешь, не так истолкуешь мой звонок.
«Воображу, что ты ко мне неравнодушен», — с горечью подумала Кэрри. Она попробовала высвободить руку, но Джейк держал ее крепко.
— Как же, по-твоему, я могу это истолковать? — спросила Кэрри.
— Ты могла бы обо всем забыть или простить меня. Это бы означало, что ты готова говорить со мной. Возможно, быть моим другом.
Кэрри слушала внимательно и вдумчиво. Что он сказал? Что они могли бы стать друзьями. Только друзьями. Она хотела бы стать Джейку другом… если бы это и вправду было возможно.
— Чего ты хочешь? — медленно и раздельно проговорила она.
— Я хочу пригласить мою маленькую, невероятно худенькую подружку пообедать со мной в одном из лучших ресторанов Сан-Франциско.
— Пообедать? — Кэрри улыбнулась.
— Да, я собираюсь научить тебя тонкому искусству обедать. Мы начнем сейчас, а продолжим будущей осенью. Согласна?
— Да!
Джейк провел лето в домике в Сан-Грегорио. Он установил телефон, но тот все лето молчал. Никто и не знал, что Джейк там живет. Он пользовался телефоном, чтобы заказывать обеды или билеты в театр в Сан-Франциско. Он собирался покинуть домик, чтобы предоставить его, как и обещал, Меган и Стефану.
Джейк взвалил на себя тяжелое бремя занятий: разговорный китайский, разговорный японский, внешняя политика Ближнего Востока, Шекспир. Он занимался в библиотеке, питался в кафетериях. Даже на каникулах кампус в Беркли оставался средоточием политической активности. Антивоенные деятели собирались регулярно; митинги вошли в привычку.
Джейк не привлекал к себе внимания. Он ни с кем не общался на занятиях и самым недвусмысленным образом отклонил авансы очень хорошенькой девушки, которая вместе с ним занималась разговорным китайским. Джейк не нуждался ни в разговорах, ни в обществе, почти не думал о своей личной жизни и сосредоточился на занятиях: совершенствовался в языках, вникал в политику. И восхищался гением Шекспира.
57 
