Особенно,... 
55 
— Я должна была встретиться здесь со Стефаном и Меган. Мы собирались на митинг.
Она говорила об одной из демонстраций в знак протеста против войны во Вьетнаме с речами, оркестрами, пением и танцами.
— Они ушли. Они долго тебя ждали, потом решили, что вы как-нибудь там встретитесь. Ушли совсем недавно.
Джейк отметил, насколько спокойно отнеслась Кэрри к его сообщению. Ее ничуть не волновало, что она отправится на митинг одна. Она посмотрела на Джейка и улыбнулась.
— Я тебя подожду. Мы можем пойти вместе.
— Я не собираюсь туда идти.
— Не собираешься? — Кэрри, не веря своим ушам, уставилась на Джейка широко распахнутыми, удивленными глазами. — Почему?
— Не могу.
— Не можешь. О, понимаю. Ты занят. Настолько занят, что у тебя нет времени на протест против этой презренной, грязной войны. Или смешаться с толпой простых людей ниже твоего достоинства?..
Кэрри внезапно умолкла, так ее напугало гневное выражение лица Джейка.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Кэролайн, — произнес он ровным голосом и крепко сжал губы.
— Наше правительство и армия уничтожают там тысячи ни в чем не повинных людей, настойчиво повторяя, что все это в наших кровных интересах. Я это знаю. И понимаю, что это плохо. Преступно.
Собственное негодование Кэрри придало ей храбрости.
— Молодые американцы, — медленно и раздельно начал Джейк, — почти мальчики, моложе тебя, Кэролайн, умирают в то время, когда люди вроде тебя поют и танцуют под майским солнышком в Калифорнии, приветствуя интеллектуалов, утверждающих, что эта война безнравственна. Глупые мальчишки, сумевшие избежать ее ужасов, поступив в колледж. И неимущие, которые не смогли от этого откупиться. Не все, но многие верят, что их и ваша свобода стоит того, чтобы отдать за нее свою молодую жизнь. Они умирают за то, чтобы вы могли, легко одетые, почти без всего, чувствовать себя свободными, справедливыми и чистыми в прекрасный солнечный день.
Кэрри сегодня надела короткие зеленые шорты и такого же цвета топик, которые подарила ей Меган в первый день знаменитой диеты. Теперь эта одежда сидела на ней отлично, и Кэрри чувствовала себя в ней очень удобно — вплоть до той секунды, когда Джейк произнес свое «почти без всего». Его слова просто жестоки, и он не имел права…
— Что за скверную игру ты ведешь, Джейк? Ты чувствуешь себя виноватым из-за своего привилегированного положения и рядишься в одежды патриота для оправдания мерзостей, творящихся во Вьетнаме? Тебе никого не обмануть, Джейк! Но это вполне в твоем духе! Ты всегда ставишь себя выше всех. Ты не можешь позволить себе опуститься до общего уровня, даже если это уровень твоих друзей. Ты самый настоящий высокомерный сноб!
Пока она говорила, вспышка боли, которую Кэрри замечала и раньше, исказила черты Джейка. Но это быстро прошло и сменилось выражением, которое она не могла истолковать. Ее гнев мгновенно улетучился. Кэрри ждала. Джейк вздохнул.
— Думай что хочешь, — еле слышно прошептал он.
Поединок завершился. Джейк отступил. Но Кэрри была не готова к такому финалу.
— У меня не укладывается в голове, как американец может по доброй воле отправиться на войну, если он, конечно, не патологический убийца.
— Я ведь тебе говорил, почему они туда попадают. У них нет выбора.
— Ни один человек в здравом уме не смирится с таким выбором, не захочет убивать себе подобных.
Кэрри принимала это как нечто само собой разумеющееся. Эта концепция была очень распространена и живуча в студенческих кампусах семидесятых годов: убийство противоречит законам природы. Если некий индивид намерен вас убить, следует поговорить с ним по-человечески, по-братски — и он поймет. Если грабитель приставил пистолет к вашему виску и потребует кошелек или жизнь, эта концепция с полной уверенностью в успехе рекомендовала предложить грабителю половину ваших денег, чтобы потом расстаться с ним друзьями.
Кэрри от души была готова подписаться под этой теорией, поскольку она совпадала с ее собственным представлением о доброте как основе жизни.
— Ты просто ничего не понимаешь, — неохотно произнес Джейк.
Ему так не хотелось разрушать мир добрых фантазий Кэрри. Он неизбежно рухнет сам, когда Кэрри повзрослеет и волей-неволей познакомится с обратной стороной жизни.
— А ты понимаешь?
— Да.
— Почему? — не отступала Кэрри, которая никогда еще так не разговаривала с Джейком, она вообще стеснялась с ним разговаривать.
55 
