Особенно,... 
20 
Он раздосадованно вздохнул:
— Я был очень зол той ночью.
«И не отвечал за свои поступки, — подумал он. — Все выходные. С того момента, как ты вошла в комнату за день до этих событий. Ты пахла, как лето, и соблазняла одним своим обликом».
— Я бы ни за что не догадалась, — рассмеялась Меган над его признанием, давшимся ему с таким трудом.
Даже сейчас, когда Эмилио вспоминал, как потерял контроль над собой, он злился на себя. Никогда еще он не был так близок к полной потере самообладания. В тот день красная пелена гнева заволокла его разум…
— Ситуация была… В общем, я не смог справиться с ситуацией.
Если это было извинением, то весьма невнятным.
— Конечно, ты лучший друг моего брата, но это никак не делает тебя блюстителем моей чести, — усмехнулась Меган. — И уж ты точно не имел никакого права осуждать меня!
— Я не осуждал тебя, Меган! Я лишь пытался защитить…
— Ты заставил меня почувствовать себя ничтожеством.
Она увидела, как в его глазах промелькнула боль, и отвела взгляд.
— Я совсем не хотел этого.
— Ладно, не важно. Это было давно.
— Не так уж и давно, и это определенно важно.
— Слушай, давай закроем эту тему. Как я сказала, много времени прошло с тех пор.
— Мои действия были… неприемлемыми, — покачал он головой.
Когда тот преподаватель попытался промямлить что-то в свою защиту и даже сказал, что Меган якобы не против, Эмилио чуть не задушил этого урода.
Ему никогда не приходило в голову: большая часть его гнева пришлась и на Меган тоже. Но когда Эмилио увидел ее — несчастную, со слезами на глазах, со спутанными волосами и губами, опухшими от чужих поцелуев, весь тот сексуальный голод, ярость и разочарование, которые он сдерживал всю неделю, словно взорвались.
— И еще кое-что… — начал он. — Я думаю, Меган, что ты…
Она подняла руку:
— Не утруждайся. Я знаю, что ты обо мне думаешь. В тот раз ты вполне ясно все дал понять, буквально называя меня «маленькой Лолитой».
— Не неси ерунду! Я не называл тебя так! — Их взгляды встретились, и он вздрогнул, признавая: — Ну ладно, может, я и произвел подобное впечатление, но только потому, что…
— Потому что ты чувствовал отвращение при виде моего наряда потаскушки. Так вот — все было не так. Это обычная одежда для…
— Джинсы, очень узкие, и обтягивающий черный топ, который постоянно спадал с твоих плеч, так что видны были лямки розового бюстгальтера. — Эмилио воспроизвел картинку из памяти. Его взгляд упал на ее рот, и он продолжил перечислять: — Твоя помада, тоже розовая, была размазана по губам. — Он нервно сглотнул, сделал паузу и затем равнодушно добавил: — Из которых шла кровь.
Пока он не видел кровь, Эмилио держался более или менее нормально. Ладно, не «нормально», но все же он контролировал свои примитивные инстинкты. Но это маленькое пятнышко крови подействовало на него как красная тряпка на быка.
Меган открыла рот от удивления:
— Ты все еще помнишь?
Даже она не помнила, какого цвета у нее была помада в тот вечер. Видимо, ее внешний вид был настолько ужасен, раз столь крепко отпечатался в памяти человека с таким безупречным вкусом, как Эмилио.
«Вообще-то в нем все безупречно», — думала Меган.
Она попыталась сопротивляться волне вожделения, которая в очередной раз накрыла ее.
«Это безумие, — думала она, облизывая кончиком языка пересохшие губы. — Надо все-таки сделать выбор».
Но то, что Меган чувствовала к Эмилио, было как раз единственной вещью на свете, которая никому не давала выбора.
Она обожала, как он выглядит, как двигается, любила его голос и запах.
Любовь…
Это так нечестно! Какой у нее шанс? Эмилио так безупречен, что даже ткань его одежды не осмеливалась мяться…
Поняв, что пауза затянулась, Меган попыталась вернуть свои мысли в реальность и недружелюбно посмотрела на него:
— У тебя фотографическая память?
«Неужели этот неловкий момент никогда не кончится?»
— Нет, но некоторые вещи трудно забыть.
— Неужели я так плохо выглядела? — Меган прикусила губу.
Он заморгал от удивления:
— Плохо?!
Весь мир вокруг видел в Меган удивительно красивую женщину. «А что, интересно, она сама видит, когда смотрит в зеркало?» — подумал Эмилио мрачно.
Разве тот ее парень, слишком занятый самолюбованием, не показал ей, насколько она сногсшибательна? Мнение Эмилио об этом человеке никогда не было особо высоким, теперь же оно упало до нуля.
20 
