Особенно,... 
9 
– Нам не о чем говорить, – произнесла она вслух, а про себя подумала: он же меня вовсе не слушает, ему и в голову не приходит обращаться со мной как с равноправным человеком. И чтобы хоть как-то досадить Брюсу, с опозданием отвечая на его вопрос-комплимент о цвете волос, заявила: – Все мои округлости накладные, на голове у меня, естественно, парик, ресницы искусственные, а каждую вторую неделю мне удаляют хирургическим путем излишние жировые прослойки. Надеюсь, этой информации достаточно, чтобы оградить меня впредь от ваших визитов и посягательств. Я понимаю, что вашей жизненной трагедией, возможно породившей комплекс неполноценности, является то, что женщины почему-то не горят желанием стать вашими покорными рабынями. – Подлинные эмоции Дорис выдавала полная неискренность ее тона.
Он громко рассмеялся, что никак не соответствовало тому, что Дорис пыталась ему втолковать. Чему радуется этот человек, поистине сравнимый чувствительностью с носорогом?
– Когда Патрик в следующий раз решит ублажить босса, скажите ему, чтобы он упредил меня о вашем прибытии. И я стану попадаться вам на пути, куда бы вы не направлялись.
Хлопнуть дверью – чисто девчоночья реакция. Но она была все же довольна своей решительностью. Вверх Дорис бежала, перескакивая через две ступеньки сразу. Она бормотала что-то злобное, но разобрать, что именно, оказалось непросто. Тем более что дыхание ее сбивалось от быстрого движения.
Дрожа от возбуждения, Дорис закрыла за собой дверь спальни и прислонилась к ней. Вроде бы она чувствовала себя неплохо, вот только коленки предательски дрожали. Это было запоздалой реакцией на все то, что произошло внизу. Что я сделала такого, что унизило бы меня? – пыталась она теперь анализировать свое поведение. Что я поцеловала его в ответ более страстно, чем сделал он? Дорис заставила себя вспомнить все детально и с легким стоном бросилась на постель.
– Ну почему я такая глупая, глупая?.. – твердила Дорис. И каждый раз повторяя со смаком «глупая», она молотила кулачками ни в чем не повинную подушку.
Никогда раньше ей не доводилось испытывать чувства ненависти по отношению к кому-либо. И вот теперь она глубоко ненавидела Брюса Кейпшоу, но вовсе не за то, что он пытался подавить ее индивидуальность, а совсем за другое. Он высвободил ту часть ее внутреннего «я», которую она предпочитала игнорировать и прежде успешно скрывала даже от себя.
Она наивно полагала, что человек может обойтись без секса. Разве плотская любовь так уж важна? Дейвида она в твердости своих принципов убедила, и у него ни разу не было повода сомневаться в ней, в ее стопроцентной порядочности. Любовь чистая и непорочная казалась ей превыше всего, а Дейвид и стал для нее именно такой любовью. О если бы он сейчас был здесь! И горе Дорис вырвалось из-под контроля ее рассудка. Брюс Кейпшоу не имел права доводить ее до такого состояния!
Прошел, наверное, уже час с того момента, как завершилась бурная сцена внизу, когда раздался стук в дверь. Дорис знала, что это Патрик. Все это время она провела в мучительных попытках осмыслить, почему Брюс повел себя с ней подобным образом. Прежде чем ответить на стук, она быстро глянула на свое отражение в зеркале. Как ни странно, лицо ее выглядело вполне безмятежным. Поразительно, что ей удалось спрятать под маской благопристойности все, что бурлило у нее внутри. Но как бы там ни было, она была рада этому.
Инстинктивно тряхнув копной кудрей, она спокойно произнесла:
– Входи!
– Дорис, как дела?
И снова она поразилась: юноша смотрел на нее так бесстрастно, будто и не был свидетелем недостойной сцены внизу. Решая, о чем мог сейчас думать Патрик, Дорис коротко поинтересовалась:
– Он ушел?
– Что все-таки между вами произошло? Патрик присел на край кровати около мачехи. Его очки сползли на нос. Сосредоточенность взгляда юноши, когда глаза не прятались за стеклами очков, действовала на нее обезоруживающе. И опять она постаралась приглушить рвущиеся наружу эмоции.
– У меня не создалось впечатления, что я нравлюсь твоему боссу.
Она положила свою узкую ладонь на широкую мужскую, которая покоилась в нескольких дюймах от ее бедра.
– Да нет. Скорее, ты слишком ему нравишься. – Он повернул ее ладошку вверх, как бы исследуя линию жизни; коротко остриженные ногти подчеркивали красоту длинных пальцев. – Я ведь знаю Брюса, знаю его умение контролировать себя… – В глазах юноши читалась глубокая озабоченность. Теперь он смотрел прямо в лицо Дорис.
9 
