Последние отзывы

  8  

И в следующее мгновение она буквально окаменела от потрясения, когда ощутила уверенное, но деликатное прикосновение холодных губ к своим. Глаза ее широко открылись, ей с трудом удалось сохранить равновесие, нарушившееся, когда Брюс резко убрал руки. Она заглатывала воздух нервными вздохами, так и не осознав до конца, что же все это значило. Внезапно наступило просветление. Если это можно так назвать! Она осознала, что ступила в какую-то темную, тревожно-сладкую соблазнительно-запретную атмосферу.

Дорис чувствовала, что из ее горла рвется с трудом сдерживаемый стон, и поняла, что руки ее с какой-то противоестественной легкостью перебирают темные густые волосы, падающие на мощную шею. Поцелуй этот, легкий, дразнящий, как бы проверочный, и вместе с тем целомудренный, пробил брешь в ее обороне, выстроенной против притягивающего ее обаяния этого человека. Может быть, отгадка крылась в нежной силе его рук? Потусторонняя темная энергия, которую он источал, была наполнена эротическим магнетизмом.

Дорис сделала инстинктивную попытку освободиться от наваждения. Она не ощущала сейчас бега времени, оно измерялось только ударами ее сердца. Лицо Дорис побледнела, дыхание сбивалось. Волнение еще больше усиливал взгляд изумрудных глаз. Ее собственные глаза метали молнии, в них читалось нежелание повиноваться.

– Не стоит изображать оскорбленную невинность, Патрик удалился некоторое время назад. – Брюс произнес эти слова безразлично-циничным тоном.

Патрик! Господи, как же она могла забыть, что он тут рядом! Волна слабости накатила на нее. Этот человек вел себя оскорбительно, выводил ее из себя, а вдобавок ко всему еще заставил реагировать на себя, словно она маленькая сексуально озабоченная идиотка!

– Вы самый отвратительный, мерзкий, эгоистичный…

Он прервал Дорис:

– Вы совершенно очаровательны, когда выходите из себя. – Тон заявления походил на тот, которым диктор по радио сообщает погоду на завтра, эмоций не прослушивались. – Это идет такой перезревшей красотке…

– Перезревшей? – Она нервно сглотнула. – Почему перезревшей? – И тут до нее дошло, что он просто издевается, но Дорис не могла не признать, что его слова глубоко ранят ее самолюбие.

Бледность лица подчеркивала бездонность и таинственность глаз молодой женщины, и какая-то неведомая сила притягивала его тяжелый взгляд к ее полным подрагивающим губам.

– Уж если вам и удалось расшевелить во мне что-то, так это полную и глубокую неприязнь. – Дорис попыталась сдержать сквозящее в ее голосе раздражение. Ей вовсе не нравилась собственная несдержанность и тем более неспособность скрыть свои чувства в определенные моменты разговора.

– Вы явно действуете по собственному сценарию, мой ангел. Не так ли? Но эта тактика бесполезна, когда вы имеете дело с кем-либо, кто не станет терять рассудок и стоять на задних лапах каждый раз, когда вы взмахнете своими прекрасными ресничками. Мне приходится встречать на своем пути множество женщин, для которых, как собственно и для вас, главной целью в жизни является заарканить богатого мужа. Подчеркиваю, я в подобных играх не участвую. Но как ни странно, – продолжил Брюс нарочито сухим тоном, – в создавшейся ситуации наличествуют и определенные выгоды.

Его губы, кривившиеся в соответствии с тем, что он говорил, почему-то вгоняли ее в панику, которую она лихорадочно стремилась подавить.

– Вы употребили выражение «заарканить богатого мужа». – Дорис буквально фыркнула, довольная тем, как ей удалось выговорить такое словосочетание. – Это плод вашего воображения, господин Брюс Кейпшоу. И о каких таких «выгодах» вы бормочете – голос Дорис дрожал от гнева, и она от возбуждения даже стала притоптывать ножками. – Даже такая маленькая, корыстолюбивая, как вы выразились, «потаскуха» все же имеет свои принципы.

– Признайтесь, цвет волос у вас натуральный или вы краситесь? Кстати, вы можете соперничать с красками осени в Новой Англии. – Глазами он почти ласкал ее волосы, ниспадавшие на плечи и, казалось, жившие собственной, независящей ни от чего и ни от кого жизнью.

В какой-то момент ей показалось, что он запустит руку в ее кудри и пропустит пряди сквозь свои длинные пальцы.

– При виде такой ведьмочки, как вы, следует дважды подумать, прежде чем решить, можно ли превратить ее в респектабельную женушку, – задумчиво проговорил Брюс.

Он рассуждает так, будто речь идет о покупке нового автомобиля, подумалось ей. У нее засосало под ложечкой, но даже себе самой она не могла бы точно ответить – от возмущения его словами или… от предположения, что ему хочется потрогать ее волосы. Вот уж поистине запретные мысли о возможном развитии событий.

  8