Особенно,... 
65 
Она снова оглядела комнату и плотнее закуталась в тонкое одеяло. Трудно было поверить, что предыдущим утром она проснулась рядом с Майклом Уэйнрайтом на дорогих египетских простынях в самом великолепном месте, в котором ей приходилось когда-либо бывать. При этой мысли удовольствие от маленьких приключений слегка померкло. Как глупо радоваться чаепитию в книжном магазине и возможности подметать грязную бакалейную лавку. Если бы Клэр понадобились доказательства собственной скромности и незначительности, надо было просто осознать, где она находится и чем занимается. Она не завидовала Майклу – вовсе нет, – но воспоминание о нем показало ей, что и она, и ее жизнь совершенно незначительны.
Но все же Клэр напомнила себе, что кое-что изменилось. Она совершила необычный поступок. Казалось, что она оставила свою старую жизнь вместе с Майклом Уэйнрайтом. Клэр нашла новое жилье и, возможно, друга, а может быть, даже работу. На первое время.
«Крэйден Смитэрс»! Вспомнив о реальности, Клэр присела в кровати. На работе ждали ее сегодня – и она должна была предупредить их, что продлевает свой отпуск. Но кому она позвонила бы? Она не хотела говорить с Джоан, и некорректно предупреждать через Тину. Клэр осмотрела комнату и, увидев путеводитель, вспомнила Эбигейл Сэмьюэлс. Надо позвонить Эбигейл.
Клэр завернулась в халат, захватила путеводитель и тихо спустилась в холл к телефону. Она надеялась, что госпожа Уотсон уже лежит в кровати и не станет следить за Клэр, как за непослушным ребенком. Она полистала страницы, чтобы найти, где Эбигейл написала свой домашний номер, – по крайней мере, она на это надеялась. Клэр пришлось звонить за счет абонента, потому что она понятия не имела, как сделать иначе. И разница во времени – вероятно, в Нью-Йорке сейчас приблизительно пять или шесть вечера, был шанс, что Эбигейл вернулась домой с работы. Потребовалось некоторое время, чтобы все узнать, но телефон Эбигейл в Нью-Йорке наконец зазвонил.
– Слушаю? – раздался голос. Это была Эбигейл.
– Мисс Сэмьюэлс? Это Клэр. Извините, что беспокою вас дома, но…
– На самом деле я очень рада получить известие от вас. Я предполагала худшее.
– Худшее?
– Ну, не самое худшее. Честно говоря, когда мистер Уэйнрайт один пришел на работу, я спросила его о вас, но не получила вразумительного ответа. К тому же просто так «женоубийцей» человека не называют. Я, конечно, не думала, что Уэйнрайт в буквальном смысле убил вас, но психологически…
– У меня все хорошо, – сказала Клэр. – Я решила остаться здесь на некоторое время. Лондон – замечательный город.
– Ну тогда все в порядке. Рада за вас.
– Спасибо. Завтра я собираюсь посетить собор Святого Патрика.
– Святого Патрика?
– О, я имела в виду Святого Павла. Извините, не будете ли вы любезны отметить, что я продлеваю отпуск? Я знаю, что должна была позвонить вчера, но…
– Не волнуйтесь. Наслаждайтесь, о работе – ни слова, и не торопитесь.
– Я, вероятно, вернусь на следующей неделе. Мне не хватит денег, чтобы остаться надолго, но я нашла небольшую комнатку.
– Правда? Дайте мне адрес, на всякий случай. – Клэр продиктовала, и тут Эбигейл Сэмьюэлс ее удивила. – Я горжусь вами. Риск – благородное дело.
Не зная, что ответить, Клэр просто сказала: – Спасибо.
Она на цыпочках вернулась в свою комнату, тщательно закрыла дверь и легла в кровать.
В это было очень трудно поверить, но, когда Клэр выключила свет и положила голову на неудобную синтетическую наволочку, в темноте она улыбнулась самой себе. Девушка с нетерпением ждала предстоящего завтрака в кафе, длинной прогулки, посещения книжного магазина и вероятной возможности заработать деньги. Она начала напевать песню, которую ее отец играл на фортепьяно, а она разучила на флейте. И с этим заснула.
Следующим утром Клэр проснулась поздно. Ей что-то снилось, но она не могла вспомнить, что именно. Похоже, на улице было холодно и сыро, так что она начала день с горячей ванны, надела черные брюки, новую футболку и свитер, который сама связала. Девушка посмотрела на вязанье, решила взять его с собой и – только выйдя за дверь – пожалела, что не закончила вязать шарф. Она застегнула плащ и направилась к кафе и станции метро.
Мягкая серая мгла окутала абсолютно все кругом. Клэр читала, конечно, о лондонском тумане, но всегда воображала его темным. Разве его не описывали как «гороховый суп»? Это было гораздо более эфемерно. Казалось, на всем лежала тонкая влажная маскировочная пленка. Все было серым – кора деревьев, фасады зданий, тротуар, и Клэр казалось, как будто она шла среди полотен Уистлера.
65 
