Особенно,... 
122 
— Это твой папа, малышка!
Девочка агукнула и улыбнулась, как будто понимая, что происходит.
Затем пришло время поздравлять Дженнифер Спенсер, которая на следующий день выходила на свободу. Женщины успели полюбить ее и были благодарны ей за то, что она сделала для всех. Однако поздравляли ее со смешанными чувствами: Мовита, Мэгги, Тереза и Зуки были счастливы за нее и завидовали ей. Они считали, что она это заслужила, и грустили о том, как им будет ее не хватать.
— Слушай, подружка, я буду скучать по тебе, — выразила общие чувства Мовита.
— Давайте пока не будем прощаться, — предложила плачущая Зуки, вытирая слезы. — Ведь мы еще не расстаемся!
— Ладно, — согласилась Мовита. — Давайте пировать. Сейчас вы увидите, что мы приготовили для наших новобрачных и для Дженнифер.
— Сидите! — скомандовала Мэгги. — Мы с Терезой сами все принесем.
Стол был украшен бумажными салфетками, расписанными цветными мелками.
— Мовита, это же здорово, — сказала Дженнифер, указывая на салфетки. — По-моему, на этом тоже можно заработать.
— Будьте осторожней, а то Мовита выкупит у вас Дженнингс, — пошутила Хардинг.
Мовита весело рассмеялась:
— И выпущу сама себя на свободу!
Все развеселились. Особенно громко смеялась Дженнифер — близость свободы опьяняла ее.
Из кухни появились Мэгги и Тереза с закусками и горячим.
— Макароны с мясной подливкой! — торжественно объявила Мэгги. — Ну, что вы на это скажете?
— Наше любимое! — хором воскликнули Зуки и Дженнифер.
Гвен Хардинг принесла большой поднос, уставленный стаканами с чем-то зеленым, в которых просвечивал лед. Она поставила поднос в центр стола, и все взяли по стакану.
— Выпьем за наших новобрачных и за Дженни! Удачи и счастья вам!
Некоторое время все были заняты едой. Затем Мовита грустно сказала:
— Как жаль, что ты не сможешь найти Шер и рассказать ей, как мы тут живем.
Глаза женщин снова наполнились слезами, и только Тереза, как всегда, не теряла присутствия духа.
— Давайте есть, а то все остынет.
— Подождите, это еще не все, — сказала Мовита и побежала на кухню.
Через секунду она вернулась с большим двухслойным тортом. На нем красовались подписи всех членов семьи, сделанные разноцветным кремом. Посередине были изображены невеста с женихом, а сбоку написано: «Удачи тебе, Дженни!»
Гвен откашлялась и подняла свой стакан.
— Выпьем за счастливое будущее! — провозгласила она тост, и все дружно выпили.
47
ДЖЕННИФЕР СПЕНСЕР
Отсидев полтора года за мошенничество с инвестициями клиентов, Дженнифер Спенсер наконец выходила на свободу. И ей было почти так же страшно, как в тот день, когда ее в грязном вонючем фургоне везли в тюрьму.
Во время длительной процедуры, предшествующей долгожданному моменту, Дженнифер вспоминала свой первый день здесь. Как она была уверена в себе и высокомерна! Она знала, кто такая Дженнифер Спенсер. Или, вернее, думала, что знает. Но она не знала, что такое тюрьма и что тюрьма может сделать с ней. Теперь же, наоборот, она хорошо знала, что такое тюремная жизнь, но не была уверена, что понимает, кто такая Дженнифер Спенсер. Кем она стала? И что ждет ее за стенами тюрьмы?..
Только в одном Дженнифер не сомневалась: ни тюремная жизнь здесь, ни сама она больше не будут прежними. Женская исправительная тюрьма Дженнингс сильно изменилась к лучшему, а что касается Дженнифер Спенсер… Как бы то ни было, Дженни верила, что сама она тоже стала намного лучше. Хорошая женщина с уголовным прошлым… Дженнифер грустно улыбнулась, вспоминая, как после наказания за какой-нибудь проступок монашки в школе пугали ее: «Тебе придется всю жизнь расплачиваться за этот грех!» Девушка никогда не верила, что где-то существует база данных с записями грехов. Но теперь ей придется в это поверить. Полные сведения о ее аресте, суде, приговоре, а также отпечатки пальцев навсегда помещены в государственную базу данных. Она стала условно-досрочно освобожденной заключенной.
Теперь Дженни имела судимость, а больше, как выяснилось, ничего. В пакете, в который Шер сложила ее вещи в день заключения, их не оказалось. Наверное, преемница Шер в приемном блоке ухитрилась их присвоить. Дженнифер не удивилась и не расстроилась. Все равно она не хотела бы выходить из тюрьмы в костюме от Армани. Да он и не подошел бы ей теперь: девушка похудела за эти полтора год почти на десять фунтов. Она хотела скорее оказаться на свободе — и плевать, что на ней надето.
122 
