22 
Юрий Андреевич, наоборот, чувствовал себя не в своей тарелке. Впервые в его жизни женщина не обращала на него внимания. Более того, смотрела на него так, как будто главной задачей текущего момента для нее было разглядеть деревце, росшее за его плечами, а он ей в этом преступно мешал.
Сначала он решил, что это еще один из женских способов привлечь к себе мужское внимание. Потом почувствовал, что она ничуть не играет, и растерялся. Просто так убраться, поджав хвост, не позволяла мужская гордость. Он же нормальный мужик, черт возьми, и с ним вполне можно переброситься парой слов.
– Вы не игнорируйте меня уж так сильно! Вполне возможно, что нам с вами еще общих внуков понянчить придется.
Лицо Анастасии Павловны внезапно замутилось.
– А вот это вряд ли. Не верится мне что-то. Слишком уж ваш сынок на вас похож – самолюбивый и эгоистичный до мозга костей. С таким счастья никогда не видать.
Опешивший от внезапности нападения мужчина даже с ноги сбился.
– Да с чего же вы это взяли?
Анастасия Павловна лукаво спросила:
– А что, вы счастливо женаты?
Юрий Андреевич разозлено опроверг:
– Нет! И не стоит пользоваться полученными от дочери сведениями, выдавая их за собственную развитую интуицию! Из того, что у меня было три жены…
Собеседница изумленно присвистнула, саркастично разведя руками:
– Три! Недурно! Да еще сколько подруг, милых сердцу!
Он надулся, что выглядело несколько нелепо.
– Только не заявляйте, что не знали об этом!
– Представьте себе, нет! Я сплетни не собираю, да и дочь моя их не разносит. Как-то о вас речи не заходило. Правда, что у Антона родители в разводе, она говорила. Но больше ничего. – Она вскинула к его лицу веселые глаза и насмешливо предположила: – А вы что, все настоящую любовь ищете? Или родственную душу? В вечном поиске, так сказать. Предела совершенству, как известно, нет.
Юрий Андреевич покраснел, как маленький мальчик. Он вообще чувствовал себя, как на приеме у главнокомандующего, с пристрастием расспрашивающего его, что давали солдатам месяц назад на обед. Ответа, он, естественно, не знал. Постарался оправдаться:
– Да, мне не повезло в жизни с женщинами, но это вовсе не значит, что я дурной человек. Я ко всем своим женам очень хорошо относился.
Прозвучало это на редкость неубедительно, и Анастасия Павловна неприлично захихикала.
– Ага, если хорошо подумать, то где-то даже любил. Но, видимо, у них было другое представление о семейном счастье. Ну, это не мои проблемы. Мы уже пришли. Вот мой дом! – она взмахнула красивой формы рукой, указывая на видавшие лучшие времена серую панельную брежневку.
– Нет уж, – воспротивился он, – так дело не пойдет! Давайте пригласите меня, и мы всё-таки выясним, почему у вас такие неверные обо мне представления.
У нее в глазах мелькнул неподдельный ужас.
– Ни за что! У меня на вас времени нет, извините! Мне всего на один день дали «Код Леонардо», а завтра уже отдавать! Мне и так читать придется до полночи! Так что уж счастливо оставаться, а я побежала! – и она по-спринтерски рванула к подъезду, оставив обескураженного Юрия Андреевича стоять, изумленно глядя ей вслед.
Опомнившись, он быстрым шагом пошел обратно, не в состоянии уразуметь, как какая-то паршивая книжка могла оказаться лучше него. Но уже через сотню метров обнаружил, что не помнит, куда идти. Остановился и огляделся, ругая себя за стадный инстинкт. Не на собеседницу надо было пялиться, когда сюда шли, а по сторонам чаще смотреть, запоминая ориентиры. Тем более, что ничего в ней примечательного нет. Разве что глаза озорные не по возрасту. Столько же ей лет? Около сорока пяти, не меньше. И не красится, выглядит на все свои годы. Но куда же всё-таки идти?
Увидев шедшую навстречу парочку, спросил дорогу. Они отправили его совсем в другую сторону. Он удивился, сказав, что пришел через поле.
– Да вы там заблудитесь. Там столько тропок протоптали в разные стороны, что не объяснить, по которой идти. Шагайте уж лучше не напрямик, а вокруг по асфальту.
Он послушался мудрого совета и лишь через сорок минут быстрого шага увидел знакомые дома. Как на грех, у машины стояли уже знакомые девицы с парнями и звонко хихикали. Заметавшись, он бросился в первое попавшееся убежище, оказавшееся универсамом, и затаился, выглядывая из окна.
Он прекрасно знал, что любви все возрасты покорны, и его почтенные седины девушек не остановят. Тихо вздохнул. Как хорошо в казарме! Никто не пристает, не требует пылкой ответной любви, да и сам в любви не клянется. Уж скорее наоборот. Вспомнил Анастасию Павловну с ее насмешками и признал, что впервые в жизни встретил женщину, на которую его красивые глаза не произвели никакого впечатления.
22 
