Особенно,... 
220 
Почему не случился выкидыш, как ожидалось?
— Она рванулась, стул, задев кухонный стол, покачнулся и упал — и она с ним вместе.
Она вскрикнула, потом больно прикусила нижнюю губу, надеясь, что он не услышал.
Теперь она в ловушке. Как животное на привязи. В ней закипело раздражение; стало одиноко и страшно, как никогда в жизни.
Дек продолжал экскурсию по дому. В ванной вылил из всех флаконов в раковину жидкую пудру, духи и ароматические масла.
Джой не нужна эта химия.
Он снял темные очки и глянул на себя в тройное зеркало над туалетным столиком. Отражение его удивило. Он наклонился к зеркалу ближе и потер свой голый череп — сначала медленно, потом быстрее… быстрее… быстрее.
Почувствовал, как в штанах опять восстает его плоть, но внимания на это не обратил, ласкать себя не стал, не мог этого сделать. Должен подождать…
— Джой, — сказал он. Потом дико заорал:
— Джой! Где ты, шлюха? Где ты там прячешься, сука, выходи! Я тебя убью, потаскушка!
Схватил бронзовую фигурку и запустил ею в зеркало.
Стекло рассыпалось на тысячи осколков.
Ферди въехал на аллею перед домом Сейди. Когда эта женщина удосужится поставить себе ворота для безопасности? Ее дом, наверное, единственный без ворот на всей улице.
Он фыркнул про себя. Когда у него будет достаточно денег, он тут же запрется в позолоченной клетке. В Лос-Анджелесе, видит бог, навалом всяких гадов и извращенцев. Осторожность никогда не помешает.
Он торопливо вылез из машины и позвонил в дверь, надеясь, что не упустил ее.
Сейди — на полу, как в ловушке, — услышала звонок, и чувство облегчения разлилось по ее телу. Росс пришел. По крайней мере она больше це одна.
Наверху Дек тоже услышал звонок, и в мысли его вторглась реальность.
Он вспомнил, где находится.
Вспомнил мать, свою настоящую мать.
Он не хочет ее потерять, нет, ведь он с таким трудом отыскал ее.
Он бросил толстый черный карандаш, который вертел в руках, вприпрыжку сбежал вниз по лестнице и помчался на кухню. На какое-то мгновение ему показалось, что она исчезла, и неистовая ярость охватила его. Потом он увидел ее на полу — связанную и беспомощную.
— Кто это с тобой так сделал? — удивился он. Она смотрела на него в ужасе. Вокруг глаз он наложил черные тени, получилось вроде комической маски. А на лбу вывел грязными, расплывшимися буквами: «Смерть проституткам».
— Развяжи меня, — быстро сказала она. — Я посмотрю, кто пришел. Ушлю их. Скорей.
Он нагнулся, чтобы сделать, как она сказала. Она затаила дыхание, без сил от предвкушения, что сейчас ей удастся бежать.
Росс ее спасет. Слава богу, он тут! Может, они успеют добежать до его машины, запереть двери и тут же умчаться… Он распутал провод на одной лодыжке, когда в дверь опять позвонили. Он остановился и набычился.
— Скорей! — подгоняла она.
Его лицо скривилось гримасой отвращения.
— За дурака меня принимаешь, так, что ли?
— Нет… нет…я…
— Раз потешаешься надо мной, я тебя убью.
— Я над тобой не потешаюсь.
Он влепил ей такую пощечину, что голова ее резко запрокинулась назад.
— Не вздумай когда-либо потешаться надо мной, проститутка!
Она почувствовала привкус крови во рту.
— Нет, — прошептала она. — Никогда не буду.
— Чтобы тебя тут слышно не было, — приказал он.
Она молча кивнула.
При виде Дека Ферди, повинуясь инстинкту, резко отступил назад.
— Кто вы? — ошарашенно спросил он.
Дек не успел ответить, — как пронзительно закричала Сейди.
На беду, реакция у Ферди была медленной. Он не сделал ничего.
А вот Дек быстро шагнул вперед — в руке нож. Вонзил его в напуганного гостя, пробив ему сердце. Глаза у Ферди выпучились, и были в них изумление и печаль, когда Дек затащил его внутрь и бросил на пол в холле. Он был мертв прежде, чем голова его ударилась о кафель.
Дек пинком захлопнул дверь и вернулся на кухню.
Когда Сейди его увидела, крики ее перешли в вой. Он был весь в крови.
— Пожалуйста, — застонала она. — Не делай мне больно.
— Очень уж ты шумела, — мягко сказал он. — Не надо было так.
Она зашлась визгом.
— Что ты сделал с Россом? Что ты с ним сделал?
— Бог дал, бог и взял. Мать, ты должна уразуметь, что я Страж Порядка. Благородный человек.
Она закричала еще истеричнее.
— Ты его убил, да? Ублюдок!
— Я ублюдок… мать?
— Если я твоя мать, — надрывалась она криком, — тогда ты только что убил родного отца. — Она истерично захохотала. — Как тебе это нравится… сраный… ты… дебил?
220 
