Последние отзывы

  116  

Они нашли сушеную мяту для чая, и Найджел сварил кашу. Фрэнсис смотрела на жидкую массу в своей миске и кусала губы. Пар колечками поднимался от каши.

– Как ты думаешь, сколько здесь нас продержит Катрин?

Он откинулся на спинку стула, отодвинул пустую миску и рассмеялся:

– Ты отгоняешь от себя мысли о свежих яйцах и хрустящих булочках? Ешь свою кашу и будь благодарна! Катрин не бросит нас здесь. Я гвоздь в седле, камень в башмаке. Так было всегда. Она должна будет нагнуться за ним.

Фрэнсис послушно набрала полную ложку каши. Она была соленой и вкусной. Девушка взяла в рот вторую ложку и чуть не обожгла себе язык.

– Покаяние и жертва? Каша и власяница? Действительно, овсянка не так уж плоха. Чем Катрин была для тебя? Разве она тебя не любила?

– О нет, – тихо ответил он и улыбнулся. – Словом «любовь» она называла власть и умение подчинять себе других. Катрин была моим седлом и моим, правда, достаточно тесным, башмаком.

– Но ты тем не менее не умер?

– Не уверен. А ты как думаешь?

Она собрала со стола посуду и отнесла ее к умывальнику.

– Я думаю, что если бы ты не появился в Фарнхерсте, то теперь я бы уже была любовницей милого джентльмена, обладателя библиотеки, и на завтрак ела бы взбитые сливки.

Он взял чистое полотенце и принялся вытирать тарелки.

– Увы, Фрэнсис. А ты уверена, что хочешь сливок? Последний раз мы ели сливки…

Она внезапно залилась краской – с этим ничего нельзя было поделать. Она удивилась самой себе.

– А ленч?

– Можем приготовить себе «скирли».

Она подошла к плите и залила листья мяты горячей водой.

– «Скирли»? Что это такое?

– Так мистер Грант называл свой знаменитый пудинг. Еще одно шотландское блюдо: овсяная мука и лук, приготовленные на пару.

– А на обед?

Он с грохотом поставил тарелки в шкафчик.

– Мы могли бы испечь картошку, присыпав ее тонкой овсяной мукой, но, увы, картошку мы съели вчера вечером. А как насчет форели в муке – только без форели?

Фрэнсис расхохоталась. Этот смех походил на истерику, но ей было все равно.

– Этому тебя тоже научил мистер Грант? Кто был этот человек, так хорошо знакомый с овсом? Конюх?

– Не сказал бы, – ответил Найджел. Он взял чашку горячего мятного чая и сел за стол. – Майор Колхаун Грант – благородный шотландский дворянин и начальник разведки Веллингтона. Хотя при желании он мог бы ухаживать за лошадьми. Этот человек умеет почти все. Кроме прочего, он готовит непревзойденный «этл броз».

– Что это такое?

– Овсяная мука, виски, вода и немного меду.

Она тоже вернулась к столу с чашкой в руке.

– У нас не хватает только виски и меда. А без них не получится?

Его непроницаемые глаза пристально разглядывали ее.

– Я подумал, – медленно произнес он, – не заняться ли нам вместо этого любовью?

Ее сердце вздрогнуло, как испуганная лань. Она поставила чашку на стол, не делая попыток убежать, хотя рука ее дрожала и блюдце постукивало о деревянную столешницу.

– Ты хочешь знать, чему еще меня научили?

Он сжал ее запястье и притянул к себе, зажав между ног.

– Не предлагай мне свою проклятую науку. Зачем она мне? Отдай мне себя, Фрэнсис!

– Я не могу! Я не знаю как!

– Тогда я должен еще кое-что рассказать тебе о поцелуях.

Она стояла у него между колен, а он гладил ее ладонями.

– Нет ничего такого, чего бы я не знала, Найджел.

– Может, хочешь заключить пари?

– Пари? На что?

– На твою добродетель, глупая девушка. Расскажи мне еще о поцелуях, Фрэнсис.

Она посмотрела ему в глаза, собрав все свое мужество и принимая вызов, хотя душа ее была пуста, как зимняя равнина.

– Очень хорошо. В литературе описаны четыре вида поцелуев: прямой, наклонный, повернутый и прижатый.

– Это такие же упражнения для ума, как разгадывание шифра! Любовников связывает нечто большее, чем умение или знание. Ты не допускаешь удивления, веселья, изобретательности?

– Я не уверена, что понимаю тебя. Чему я могу удивляться?

Улыбка его стала шире.

– А вот это вызов! Итак, ты считаешь, что тебе известно о поцелуях все?

Его пальцы скользнули под шелковую накидку Фрэнсис, пробежав по талии и коснувшись обнаженной груди. Он медленно поднял тонкую ткань и обхватил ладонями ее груди, проведя большими пальцами по соскам. Он повторял это движение снова и снова, пока ее соски не отвердели. Фрэнсис откинула голову назад. Желание пульсировало в ее крови, разливаясь по животу и опускаясь между ног.

  116