Особенно,... 
30 
Поскольку Марианна давно заметила на одной из книжных полок шахматную доску, в ее голове начала формироваться идея.
И что мы будем делать? Надо придумать нечто такое, чтобы я не испытывал постоянное желание прикоснуться к вам! — проговорил Эдуардо насмешливо.
Чувствуя, как все ее тело горит, Марианна улыбнулась:
Я смотрю, у вас есть шахматы... Вы играете?
Это так удивительно? — Скрестив руки на мускулистой груди, Эдуардо хмыкнул. На его лице появилось такое озорное выражение, какого она еще никогда не видела. — И что вы предлагаете? Чтобы мы провели целый вечер, играя в шахматы? Вы сможете занять меня этой игрой настолько, что нам не придется заниматься ничем другим?
Может, я удивлю вас?..
Да вы и так уже удивили меня. Никогда не представлял, что такое возможно.
Марианне показалось, что Эдуардо уже собирался вновь заключить ее в свои объятия, но потом опустил руки, словно с трудом справился со своим желанием. Она сочла это очень подходящим моментом, чтобы направиться к двери.
Тогда договорились. Увидимся позже, — смущенно сказала Марианна и вышла.
Оказалось, что просто наблюдать за тем, как Марианна концентрирует свое внимание, доставляет удовольствие. Во время их уже почти четырехчасовой игры в шахматы она беспрестанно менялась: вздыхала, надувалась, кусала губы и ногти. Больше всего ему нравилось, когда на ее безупречном лбу появлялась маленькая складочка между бровями. Обычно это происходило, когда Марианна делала какой-то рискованный ход — прежде чем снова расслабиться.
Эдуардо всегда любил играть в шахматы и считал себя очень сильным игроком, но после четырех часов сражения Марианна разбила его наголову. И самое удивительное было то, что ее победа нисколько не задела его гордость. Выстраивать стратегию игры со своей партнершей было настолько увлекательно и приятно, что Эдуардо совершенно забыл обо всем остальном, расслабился и не заметил, как она объявила ему мат.
У вас инстинкт убийцы, — проворчал Эдуардо.
Вы расстроились, что я выиграла?
Нисколько, — рассмеялся он. — Вы все время опережали меня, по меньшей мере, на пару ходов. Наблюдать за вами во время игры было все равно что за генералом, руководящим военной кампанией! Кто бы мог подумать, что в этой красивой головке заключается такой прекрасно организованный ум! Вы заслужили право на выигрыш. Кто научил вас так хорошо играть?
Мой муж... Мы проводили много времени за этой игрой, когда он был прикован к постели.
Эти два слова — «муж» и «постель» — подействовали на Эдуардо так, словно на него внезапно вылили ушат холодной воды, начисто испортив его только что обретенное хорошее настроение.
Вы говорили, муж был намного старше вас? — пробормотал он, окидывая ревнивым взглядом ее милые черты в свете каминного огня.
Да... ему было пятьдесят девять. Я говорила вам.
Значит, вы предпочитаете мужчин постарше?
Марианна засмеялась, и от этого смеха его бросило в жар.
Возраст не играет никакой роли, когда вам кто- то нравится. Меня интересует личность человека, а не сколько ему лет, чем он занимается или всякая другая ерунда, о которой пишут в разных глупых журналах.
Гм-м...
Что значит это ваше «гм-м»?.. — Марианна посмотрела на него так, как могла бы посмотреть мать на своего непослушного ребенка, пытаясь призвать его к порядку.
Эдуардо с удивлением почувствовал, что отчаянно нуждается в ее одобрении и внимании.
Что происходит с ним? Ему хотелось интимной близости с Марианной. Но она попросила его немного подождать, и он не хотел действовать против ее воли. Хотя невозможность быть с ней становилась для него мучительной.
Это значит, что завтра вечером я разобью вас наголову, когда мы снова сядем играть! — раздраженно сказал Эдуардо и встал.
Марианна тоже поднялась, широко улыбнувшись:
Значит, вас все-таки задело, что я выиграла?
Совершенно не так... Я просто хотел бы иметь возможность отыграться, вот и все!
Это достаточно честное заявление. — Марианна потерла глаза и зевнула: — Кажется, усталость в конце концов добралась до меня. Мне нужно поспать. Погасить огонь перед тем, как я уйду?
Оставьте его, — поморщился Эдуардо и тут же, сообразив, что сказал это тоном раненого медведя, натянуто улыбнулся: — Идите спать. Я сам прослежу за камином. Спокойной ночи, Марианна.
Спокойной ночи, Эдуардо.
30 
