84 
Таня молча кипела от злости, но с каждым днем ее возмущение росло. Причина такого отношения Джулии оставалось загадкой, но Таня была сыта им по горло. И если так будет продолжаться дальше, неминуем грандиозный скандал. Таня не беспокоилась за себя, но материнский инстинкт был обострен настолько, что была готова ринуться в бой за своих детей.
Казалось, что на ее стороне были тетя Лиз, Мелисса и Джереми. Дядя Джордж и мать старались находиться по обе стороны баррикад одновременно. Что касается Джулии, отца и Джеффри, то Тане постоянно приходилось прикрывать своих сыновей от их очевидной неприязни. Это было тяжело, особенно когда се тоска по Пантере достигла наивысшей точки.
Мелиссе же жизнь в доме Мартинов приносила пользу. Она была такой милой, приятной малышкой, что все хотели ее защитить, даже Джулия. Ее застенчивость, а также ее естественное желание помочь каждому, притягивали к ней людей. Даже Эдварду, несмотря на состоявшийся между ними разговор, нравилась эта изящная блондинка. Он восхищался ее преданностью и честностью.
А для тети Элизабет она стала дочерью, о которой та гак долго мечтала. На протяжении многих лет они с Джорджем горевали о том, что у них не может быть детей. До настоящего времени их дом качался таким пустым. Теперь у них был Джереми, чьи родители погибли в автомобильной катастрофе год назад. Но как сильно Элизабет ни любила сына своей сестры, она всегда мечтала иметь дочь. Мелисса прекрасно подходила на эту роль.
Дом Мартинов держался па Элизабет. Она обладала редким даром принимать людей такими, какие они есть, без всякой мишуры и внешнего лоска. И сама была очень естественной. Она всегда могла прямо подойти к сути дела. Нельзя сказать, что она видела все только в черных и белых тонах, она обычно замечала все промежуточные оттенки cepoi о цвета, чего остальные не могли разглядеть. Как правило, интуиция ее не подводила, и она действовала соответствующим образом.
Так же она поступала с Таней. Она почти сразу оценила ситуацию и приняла решение. Она единственная среди всех Таниных родственников почувствовала настоящую любовь Тани к ее чейинскому мужу. Она знала, что это сильное и глубокое чувство, что их связывают не только дети. Элизабет было интересно знать, кто этот мужчина, что пленил ее племянницу. Без предрассудков она представляла его выдающейся личностью, с сильным характером, мужчиной, которым можно восхищаться. В уме она рисовала его портрет. Он должен быть красивым и гордым, она не могла представить, что Таня любит слабовольного человека.
Как бы Элизабет ни нравилась Джеффри, она имела несколько оговорок насчет его женитьбы на Тане. Зная его недостатки, она сомневалась в том, что Таня будет по-настоящему счастлива, выйдя за него замуж. Хотя он был интересным честолюбивым молодым человеком, Элизабет чувствовала, что он может быть также эгоистичным, деспотичным. Она подозревала, что он может быть даже жестоким, когда рассердится. Пока все было так, как его устраивало, с ним можно было легко ужиться, но Элизабет представляла себе, каким он может стать, если Таня осмелится ему перечить.
Дела сейчас обстояли таким образом, что Таня застала Джеффри врасплох. При сложившихся обстоятельствах у него не было другого выхода, кроме как ждать, пока Таня придет в себя от пережитой травмы. Элизабет задумывалась над тем, насколько хватит терпения Джеффри и что случится, если в итоге оно лопнет. Элизабет знала, что это произойдет. Она была рада, что Таня еще не успела выйти за него замуж, и надеялась, что она не сломается под давлением своих родителей. Это была Танина жизнь, и ей принимать решения, но каким-то образом Элизабет чувствовала, что Таня будет всячески противиться попыткам снова подтолкнуть ее к Джеффри. Таня прошла через множество испытаний, и в них она явно закалилась. Любовь к Пантере и сыновьям поможет ей оставаться сильной и честной.
Элизабет не настаивала на том, чтобы Таня изменилась. Она не надоедала ей разговорами о ее одежде и не пыталась склонить ее говорить по-английски. Она не требовала, чтобы Таня спала в кровати. Она относилась ко всему спокойно и считала естественным, само собой разумеющимся, что напротив нее за столом сидит женщина в одежде из шкур и с повязкой на голове. Она с готовностью приняла в свой дом ее детей. В отличие от всех остальных, она не имела никаких предрассудков. Она помогала Тане и Мелиссе смотреть за малышами, кормила и одевала их, часто играла с ними.
84 
