115 
Джеффри резко, противно засмеялся:
— Нет, Таня, свидетелей этому нет.
— Не совсем, — неожиданно вступил в разговор Адам. — Видите ли, Янг, — продолжал он, буравя темными глазами Джеффри, — Мелисса присутствовала, когда Пантера подарил Тане кобылу. Она была рядом, когда генерал Кастер позволил Тане сохранить ее лошадь. Я только что переговорил с Джастином Керром. Он согласен выступить в роли адвоката Тани в этом деле. Если понадобится, мы можем пригласить шерифа. — Он слегка, приподнял черную бровь, заканчивая свою речь. — Конокрадство наказуемо здесь, Янг. Конокрадов, как правило, вешают, не дожидаясь судебного разбирательства.
Джеффри покрылся красными пятнами, но попытался стоять на своем.
— Шериф не имеет права голоса в армейских делах, мистер Сэведж, — рявкнул он.
Адам пожал плечами:
— Объясните это святому Петру, после того как молва, что вы — конокрад, обойдет город.
— Вы мне угрожаете? — воскликнул Джеффри. Не обращая на него внимания, Адам обратился к Тане:
— Забирай свою лошадь, Таня.
Когда она направилась к двери, Джеффри шагнул, чтобы остановить ее. Адам встал между ним и дверью, загораживая ему дорогу. Молодой солдат стоял, неуверенно ерзая на месте.
— Не забудь взять уздечку, — напомнил Адам Тане, когда она скрылась в вечерних сумерках, и, не спуская глаз с пылающего лица Джеффри, спросил: — Какие-нибудь еще возражения, лейтенант?
Джеффри смотрел на своего соперника, и в его глазах мерцали злые огоньки.
— В последнее время вы много на себя берете, Сэведж, и суете свой нос в дела, которые вас не касаются, — прорычал он.
Адам, в свою очередь, посмотрел на него предупреждающе:
— Все, что касается Тани Мартин — это мое дело, Янг.
С улицы раздался голос Тани:
— Я готова, Адам.
— Моя дама зовет меня, — плутовски усмехнулся Адам на злое выражение Джеффри.
Повернувшись к двери, Адам услышал, как Джеффри прошипел:
— Погоди же, Сэведж.
— В любое время, какое вы пожелаете, — бросил через плечо Адам.
Через несколько секунд послышался стук колес удаляющейся коляски и цокот лошадиных копыт.
— Однажды я разорву тебя на части, Адам Сэведж, — пробормотал Джеффри. — Обещаю это!
Он сжал руки в кулаки и вышел из маленького офиса. Оставшийся один, солдат облегченно вздохнул.
Теперь у Тани в распоряжении была своя лошадь, и они с Адамом обходились без коляски, предпочитая ездить верхом по полям и лесным тропам. Несмотря на возмущенные возражения матери, Таня отказывалась пользоваться дамским седлом. Вместо этого она натягивала на себя юбку с разрезом, предназначенную для верховой езды, и каталась, сидя верхом на лошади, как совсем недавно начали это делать некоторые дочери владельцев ранчо, хотя она вместе с Мелиссой и Джулией могла ехать и в коляске, будучи разодетой в рюши и бантики с изяществом настоящей дамы.
Как только Таня вернула свою лошадь, она сразу же почувствовала напряженность в своих родителях, ожидавших, что она воспользуется ситуацией и попытается бежать. Вдобавок к этому она заметила дополнительный надзор за собой со стороны Джеффри и домочадцев. Таня высказала свои предположения Адаму.
— Я тоже заметил, — признался он, криво улыбнувшись.
Таня вздохнула в отчаянии.
— Я словно букашка в банке! — пожаловалась она. — Выходя из дома, я чувствую на спине взгляды! Как-то вечером я вышла и там чуть не столкнулась лбом с одним из подчиненных Джеффри. — Она окинула Адама долгим, испытующим взглядом, — Знаешь, это может серьезно осложнить наши тайные встречи.
Адам улыбнулся, его глаза понимающе блестели.
— Я уверен, мы найдем выход их положения. Любая чейинская женщина не ударит лицом в грязь и легко сможет ввести в заблуждение глупых солдат.
— Должна признать, что у меня хороший учитель, но меня раздражает твоя абсолютная уверенность в своей неотразимости, Адам. — Она мило надула губы.
Адам восхищенно засмеялся, глядя на ее обиженное лицо.
— Я слишком хорошо тебя знаю, любовь моя. Ты очень мило надуваешь губки, дорогая, — сказал он, ущипнув ее за нижнюю губу, и она задрожала от его прикосновения.
Это приглашение, перед которым не может устоять ни один мужчина.
Тане часто удавалось ускользнуть незамеченной на свидание с Адамом. Однако возникшее опасение быть разоблаченными сказывалось на их занятиях любовью. Хотя это и внесло элемент забытого возбуждения, от которого усиливалась их страсть, они чувствовали, что торопятся, часто приступая сразу к основной части без предварительных ласк. Таня с тоской вспоминала тс времена, когда они проводили вместе все ночи напролет, время от времени пробуждая и зажигая желанием друг друга.
115 
