Последние отзывы

  55  

– Вот почему здесь нет снега, – прошептала Зарабет.

– Может, и так, – сказал Иган у нее за спиной. – Я думаю, здесь, глубоко под землей, бьет горячий источник, от тепла которого на поверхности снег тает. Наверное, камни поставили, чтобы отметить место, где когда-то бил ключ.

Покалывание, которое она чувствовала всей кожей, исходило отчего-то более мощного, чем горячие минеральные источники.

– Верите ли вы хоть во что-то?

– Конечно, верю.

Он говорил так тихо, что Зарабет обернулась, чтобы расслышать. Иган стоял прямо у нее за спиной, и его высокая фигура заслоняла ее от ветра.

– Девочка, я должен сообщить вам кое-что.

Он помрачнел. У Зарабет упало сердце.

– Что такое?

Ветер развевал подол килта. Несколько прядей темных полос выбились из косицы и упали ему на лицо. Иган был похож на древнего скотта, который явился к священным камням, чтобы сотворить магический обряд.

– Я получил послание от Деймиена. Вы же знаете, у него есть колдун, который изобрел способ обмениваться сообщениями с помощью магии.

Это Зарабет было известно. Деймиен объяснил ей на прощание, что будет поддерживать с ней связь через Игана.

– Вот почему я вас искал, – негромко продолжал Иган. – Сегодня я получил известие, что ваш развод вступил в силу. Теперь вы свободны.

Свободна.

Земля ушла из-под ног Зарабет. Поглядев вниз, она с удивлением поняла, что все еще стоит. Ей бы вздохнуть с облегчением и возрадоваться, но она чувствовала себя так, словно ее уносит течение могучей реки и никакое волшебство не поможет ей выбраться на берег. Зажав руками рот, она с трудом подавила рвущиеся наружу рыдания.

– Вам плохо? – Теплая рука Игана легла ей па плечо. – Вы так сильно любили мужа?

– Любила? – Зарабет отпрянула. Кольцо на пальце вдруг сделалось обжигающим. Сдернув его поскорее, она с криком швырнула его подальше. Блеснул золотой луч, и кольцо исчезло в высокой траве. – Я ненавидела его всеми фибрами души! – закричала она. – Не раз я желала ему смерти!

Она уже не могла остановиться. Зарабет преподали немало жестоких уроков, пока она не научилась сдерживать язык. Но сейчас она выкрикнула то, что накопилось на сердце.

– Почему? – твердым голосом потребовал ответа Иган. – Что он вам сделал?

– Не спрашивайте. Ради Бога не спрашивайте. Зарабет хотела бы оставаться спокойной, но слова вырывались сами:

– Он наказывал меня. Если я делала что-то не так – не так разговаривала, не так одевалась, не так вела себя или думала не то, что он велел, – он наказывал меня.

Иган зло блеснул глазами:

– Он поднимал на вас руку?

– Зачем? Было много других, не менее жестоких способов. Если я позволяла себе заговорить с кем-то, кого он не одобрял, меня запирали в моих комнатах на несколько дней без еды и питья. Моя горничная пыталась было тайком приносить мне крошки с кухни, но я боялась – не дай Бог, он узнает об этом…

– Еще что? – прорычал Иган.

– Если я одевалась не так, как ему хотелось, он отнимал у меня всю одежду, кроме нижней сорочки. Я могла бы сопротивляться, но он проделывал то же с моими горничными, и они чувствовали себя такими несчастными и униженными!

– Еще?

– Зачем вам знать все это? Если я осмеливалась сказать что-то не то при людях, он грозился – как он выражался – «поставить меня на место». Я так и не узнала, что он имел в виду, да и знать не хочу.

Горючие слезы потекли по ее щекам.

– Я не могла сбежать, потому что он следил за каждым моим шагом. Не спускал с меня глаз, как с преступницы в тюрьме. Нет, скорее я была умалишенной в сумасшедшем доме.

Иган прижал ее к груди, и она уткнулась лицом в его плащ, наслаждаясь запахом шерстяной материи и мужским запахом Игана. Его объятия, словно одеяло, защищали ее от холода.

– Вам следовало дать мне знать, – сказал он ей в волосы. – Почему вы мне не сообщили?

– Не могла. Его слуги обыскивали мои комнаты, у меня забирали бумагу и перья – мне приходилось их выпрашивать, когда нужно было написать письмо. А потом его секретарь относил письма Себастьяну, чтобы тот их прочитал. Я пыталась придумать способ обмануть моих стражей, но потом поняла, что проще сдаться. Если я подчинялась, он оставлял меня в покое.

Она слышала, как бьется сердце в его могучей груди.

– Проклятие!

– Вы бы все равно не узнали. Даже отец ничего не знал, и Деймиен тоже, поэтому они ничего вам не сообщали. Никто не знал. Я сделалась мастерицей скрывать правду. Не понимаю, зачем рассказываю все это сейчас.

  55