ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>

В сетях соблазна

Симпатичный роман. Очередная сказка о Золушке >>>>>

Невеста по завещанию

Очень понравилось, адекватные герои читается легко приятный юмор и диалоги героев без приторности >>>>>




  53  

Честно говоря, он вообще не замечал в тот день ничего и никого, а думал – как удивительно, что природа долгие годы была на месте: и лес, и грибы, и деревья, и кровинки костяники… Как будто не было ни учебы, ни тренингов, ни бизнеса, поначалу буксующего на всех поворотах, – природе нет дела до того, чем занимается Денис Мертвецов и чего чает. Природа просто – была, и спасибо ей за это!

Аделаида Бум природу не любила – игры с мухоморами затевались исключительно для прекрасного Мертвецова. Но пухлую юнгианку в очередной раз не оценили по достоинству, и потому в лагере недоброжелателей Дениса прибавилось еще одной – весьма увесистой! – персоной. Денис не придал этому значения – он в те молодые дни и юные годы смотрел мимо людей, воспринимая их серым гудящим фоном: лишь у него в кабинете, на консультациях, человек отделялся от общей массы и начинал походить на самого себя.

Тем более не замечал он таких недостроенных личностей, какими, с его точки зрения, были и Шуман, и Аделаида Бум, и прочие психодеятели с менее эффектными именами. Женщины Денису нравились совсем другого типа, нежели те, что прорастали в психологической среде, а с мужчинами ему и вовсе было скучно, как бывает скучно с самоуверенными неврастениками.

Женщины Денису нравились разные, но всегда и только – молодые. Лучше бы девушки. Только-только оперившиеся – превратившиеся, значит, в  пери, – с блестящей кожей, мягкими ручками и шелковистыми коленями. Такие юные девушки, что трогательно не ценят своей молодости и таскают у мамаш тяжелые, точно ненависть, французские духи. Мамаши – те сами были готовы, подобно гражданке Бум, – упасть к дорогим штиблетам доктора Мертвецова, но к женщинам, перешагнувшим за тридцать, Денис Сергеевич относился совершенно иначе. Ибо они были уже не пери – они были пери зрелыми , а это совсем другое слово. И другое отношение.

– Если вдруг возникает такая ситуация – а она возникает намного чаще, чем вы подумали, – откровенничал доктор Мертвецов с любимой пациенткой Геней Г., – что даме нужно от доктора не только лечение… что ж, тогда нужно ей предоставить все в ассортименте. Это будет только на пользу делу.

Геня Г. кривила губы вправо, потом влево. Ей не пришло бы в голову соблазнять прекрасного психотерапевта – вдруг он перестанет быть прекрасным психотерапевтом? Кроме того, чтобы увлечь доктора на кожаную кушетку, надо было чувствовать себя уверенной в собственной женственности, а этим не могли похвастаться ни сама Геня Г., ни львиная доля дам, проникших на территорию Дениса Григорьевича.

Секретарши доктора Мертвецова, которых он менял со скоростью белья, открывали двери пациенткам и озаряли приемную сияющими лучами подлинной молодости. Секретарши могли быть некрасивы, но они всегда были молоды – и зрелые дамы мгновенно вяли на этом фоне: их плечи опускались под тяжестью дорогих манто, и сумки стоимостью чуть менее приличного автомобиля тянули к земле ухоженные руки. Очередная секретарша, выставив молодую веселую грудь, как великолепный щит, одним своим видом способный обратить противника в бегство, помогала стареющей богачке снять меха и вела в светлый кабинет Дениса Григорьевича, где он уже вставал из-за стола, тоже невозможно молодой, да еще и красивый, как новая мебель.

Разумеется, коллеги Дениса Григорьевича, до которых регулярно доносились мощные ветра новостей и сплетен, были в курсе, какой круговорот женщин происходит в кабинете дружно ненавидимого ими Мертвецова, и ненавидели его по этой причине еще сильнее.

Он ни секунды не сомневался в ненависти коллег – и по утрам, разглядывая свежую птичью отметину на ветровом стекле, всерьез думал о том, что она похожа на пулевое отверстие.

Зато пациентки и пациенты любили доктора Мертвецова с такой целенаправленной силой, что порой любовь мешала ему работать и оказывать этим же самым пациенткам и пациентам необходимую психологическую помощь. Даже когда человек приходил к нему с жалобой на воспаление третьего глаза, Мертвецов обещал решить проблему – и единственным вопросом, который вставал между болезнью и выздоровлением, был вопрос времени.

Больше всего, впрочем, Денису нравилось бороться с разного рода зависимостями – сам не зависящий в этой жизни почти ни от чего, Мертвецов бросал дурным привычкам решительнейший вызов, и редко какая привычка могла перед ним устоять. Потому и в приемной у него всегда была труба нетолченая и зависимые люди ожидали приема, мрачно разглядывая друг друга и гадая, кто чем страдает.

  53