19 
Ирак заглянула в кабинет:
– Геня, Вовочка пришла.Кого я всегда рада видеть – это косметолога Вовочку, ежедневный дар небес, даму веселую и ловкую, с бодрой такой матерщинкой. Она без конца травит байки, делится поучительными наблюдениями и рассказывает анекдоты, почему, собственно, и получила прозвище Вовочка.
Пока Вовочка окисляет мне лицо очередным пилингом или оформляет брови, я хохочу над ее историями. Каждая вторая начинается так: «У меня есть одна девочка…» Девочками у Вовочки зовутся все создания женского пола, угодившие к ней на кушетку и заработавшие таким образом путевку в вечность. Помнится, «одна девочка» пришла на процедуры с бодуна, так что Вовочке буквально выедало глаза, клиентка отрубалась на середине анекдота, бурно спала несколько минут, потом приходила в себя и спрашивала:
– А дальше что было?
И бедной Вовочке приходилось повторять анекдот, пока «одна девочка» снова не засыпала.
– Еще у меня есть другая девочка…
Вовочкины истории бесконечны, как Вселенная, и все мы в них – звезды и планеты, и я в них – очередная «девочка».
– Здравствуйте, Геня, – зажурчала Вовочка, раскладывая простыню на кушетке. – Почему такие грустные?
Вовочка – великий оптимист, способный углядеть божественный промысел в любой жизненной каверзе и выйти из нее без потерь. Когда ее сына забрали в милицию – парень коротал вечер в компании, где кого-то осенило помочиться из окна на голову прохожему! – и тогда Вовочка не пала духом, а крепко вдарила отпрыска по румяной щеке, так что даже милиционеры вступились за подростка.
Еще Вовочка исключительно религиозна – держит пост не реже двух раз в год:– Все дело в том, Геня, что у меня накопилося столько просьб к Богу… Я должна предложить ему что-то взамен!
Но и Вовочке сегодня не под силу рассеять мою хандру: ее истории про «одну девочку» журчат в стороне, будто гул водопада сносит ветром. Ко всему прочему она решила сделать мне сегодня коллагеновую маску под названием «удар хлыстом»: под толстой влажной пленкой спрячется все лицо – и глаза, и рот. Без всякого на то желания я останусь наедине с собой, лишенная возможности отвлечься книгой, разговором или событиями на четырех вечно включенных маленьких экранах.
Безжалостная Вовочка при этом тарахтит, как свежезаправленный трактор. На ушах маски нет, и я поневоле слушаю.
– Геня, ко мне тут пришла одна девочка… Ну… Эта самая девочка, которая теперь будет вести у вас все новые программы. Интересный человечек, мне так показалося.
Я дергаюсь, как от электрошока, но не могу ответить – лицо стянуто маской. Кажется, у меня приступ клаустрофобии.
Ека в «Сириусе». Екин голос по телефону. Екин джип на моем парковочном месте. Ека и моя Иран. Ека и мое шоу. Ека… и моя Вовочка?!
Вот наконец Вовочка бережно отлепляет застывшую маску и гордо поднимает вверх плотную розовую пленку с точным отпечатком черт лица. Щеки, нос, рот и глазные впадины. Посмертная маска гения.
Мне, впрочем, не до маски:
– Она пришла к вам, Вовочка? В салон? И случайно попала именно к вам?
Кажется, я обидела Вовочку. Она швыряет маску в урну – трехочковый!
– Геня, случайно ко мне никто не попадает.
Она права. Она тысячу раз права – Вовочка лучшая из лучших и потому может себе позволить абсолютную свободу выбора. Никаких случайных теть с рынка, никаких капризных бизнес-дамок и дерзких прыщавых девиц.
Я уже почти спросила Вовочку, кто прислал к ней Еку, но вовремя вспомнила плакат с женщиной в красной косынке. Не болтай, Геня! Тем более не болтай в присутствии Вовочки, которая при всех исключительных способностях не умеет держать язык в привычном для него месте – а именно за зубами.
Подушечками пальцев Вовочка аккуратно наносит крем на мое лицо и шею, а Ирак уже стучится в дверь – пришла парикмахерша Эля. Они с Вовочкой начинали в одном салоне – первом в нашем городе салоне красоты с европейскими замашками.
Пока Вовочка громко приветствует вялую, но незаменимую Элю, я усаживаюсь перед зеркалом, закрываю глаза и… вспоминаю давешнее портфолио с рецептами Еки.
Жаль, мне не дали посмотреть его толком – впрочем, я и сама не хотела демонстрировать излишний интерес к клеенчатой книге: по правилам игры следовало пролистать ее вежливо, но бесстрастно, что я и сделала. И чувствовала, что взгляды коллег лежат на мне, словно камни.
19 
