Особенно,... 
17 
– Глянь, – усмехнулся Розмич. Кивнуть или указать рукой, куда именно смотреть, он не мог, но Ловчан и сам догадался, уставился на воду. Вот только ничего не увидел.
– И что?
– Так ведь лодка.
– Какая лодка?
– Ну, вон же… Прям посредине моря! И мужик с веслом стоймя… – пояснил Розмич.
Ловчан даже остановился и ладонь ко лбу приставил.
– Далеко ж ты глядишь, зоркий сокол! Да где?!
– Стареешь… – не без издёвки заключил Розмич. – Уж и глаз не так востёр, и меч, поди… не так твёрд.
– Да ну тебя! – огрызнулся соратник и прибавил шагу.
Розмич уже представлял, как заявится на стоянку с добычей на плечах. Уже слышал одобрительный гул дружинников, видел, как в яви, синие, полные изумления глаза Затеи. На сердце сразу стало теплей.
– Долго ещё? – спросил он.
– Недолго, – отозвался провожатый Ловчан, но через несколько шагов замер и сделал знак молчать. Розмич вмиг насторожился и быстро понял, на что намекает друг.
Тишина была слишком необычной, давящей. Даже птицы умолкли, даже чайки прервали вечную перебранку. Ловчан оглянулся, в глазах беспокойство. И нешуточное! Подскочил, помог Розмичу как можно тише свалить тушу на землю.
Воинское обыкновение – не то что спать с мечом в обнимку, но даже до ветру без него не отходить, коль в чужой стороне, было как нельзя кстати – на руку. Но прежде, если опасения верны, каждый намеревался выпустить хотя бы по паре стрел. Двигались, как тени, бесшумно. Разошлись на десяток шагов, луки на изготовку, беззвучно двинулись вперёд.
Ткань лесной тишины прорезали звуки – голосов несколько, язык чужой, незнакомый. Бранятся вроде. Но не промеж собой…
Здесь, как приметил Розмич, берег был очень крут, поднимался на добрый десяток саженей. Лагерь располагался внизу, у самой воды, на широкой, ровной, словно стол, площадке. Когда увидели с моря, показалось – это морское чудище в незапамятные времена выпрыгнуло из воды и откусило себе суши, случайно сотворив удобное для отдыха корабельщиков место.
Подобраться к нему неприметно, вдоль берега – невозможно. Справа и слева хищные зубья скал, способные в один миг распороть брюхо лодье. Меж ними только небольшая лодка проскользнуть может. Поэтому нежданных гостей с Онеги не опасались.
На крутых склонах пушился игольчатыми лапами подлесок из молодых сосенок, выше редкие колючие кусты и могучие смолистые стволы – сосны, достойные стать мачтами самых длинных дракаров.
Пригибаясь, Розмич и Ловчан спешили к подлеску, думали – густая поросль поможет укрыться, подойти к стоянке вплотную незамеченными. Но едва Розмич сделал последний шаг, отделявший от лесной ограды, на него вылетел человек. Тетива ныла в ожидании жертвы.
То ли чудо, то ли милость неведомого Господа не позволила пальцам дружинника разжаться, отпуская на волю стрелу.
Ултен смотрел на воина бешеными глазами, его рот распахнулся в беззвучном крике. Наполовину обритый, с раздвоенной бородой, напоминающей рога, выросшие из подбородка, в длинных иноземных одеждах, кульдей походил на переевшего мухоморов лешака.
«Что там?» – кивком спросил Розмич.
Ултен уже опомнился и, чтобы ненароком не закричать, зажал себе рот.
Увы, кульдей не был знаком с воинским искусством, он не смог объяснить ничего, только мотал головой в сторону моря, мол – там! Враги!
«Это и без тебя поняли!» – мысленно рыкнул Розмич, давая кульдею знак уходить.
А в следующее мгновенье узнал: что-что, а удирать священники умеют!
Он поймал тревожный взгляд Ловчана, кивнул – идём вниз, одновременно. Но не успел сдвинуться с места, как справа, в паре шагов, из подлеска вынырнул чужак.
«Накаркали! – зло подумал Розмич. – Бьярмы!»
Тетива пропела, но стрела ушла в молоко, а враг уже мчался на Розмича с изготовленным для решающего удара коротким копьём.
«Кто же так нападает?» – молчаливо усмехнулся дружинник.
Достать клинок Розмич не успевал – бьярм был слишком близко. Он ловко ушёл от удара, стеганул врага луком и только после этого смог обнажить меч и вторым движением окровавить железо. Предсмертный вскрик разбудил бы всю округу, но нужды в том давно не было – бьярмы взбирались по склону один за другим.
«Погоня за Ултеном», – догадался Розмич и успел, встретившись с Ловчаном взглядами, показать – давай живо за монахом. Напарник кивнул и скрылся из виду.
Прежде чем на него выскочило ещё четверо, Розмич успел отступить под защиту густого, ветвистого, в саженный рост можжевельника.
17 
