Последние отзывы

  92  

— Бедный Джейк, — сказала Меган. — Видимо, он чувствует себя таким брошенным, таким одиноким! Не удивительно, что он так переживает, особенно если любит ее так, как ты предполагаешь. — Впервые Меган по-настоящему посочувствовала их спутнику. — Ах, Блейк! — Она обняла его и прижала к себе. — Ты понимаешь, как нам повезло, что мы встретили друг друга? Другие всю жизнь ищут такую любовь, как наша. Мы нашли то, что дороже золота и встречается реже, чем драгоценный алмаз.

— Тогда не будем тратить попусту время.

Он отнес ее на постель и лег рядом, крепко прижавшись к ней. Только в эту ночь, до краев переполненная чудом их разделенной любви, Меган решила иначе. Отодвинув его с себя, она уложила его на спину и склонилась над ним.

— Сегодня, — промурлыкала она голосом, полным обещаний, — я сама займусь тобой. Позволь мне показать, как сильно я тебя люблю. Позволь сделать так, чтобы ты так же хотел меня, как я хочу тебя.

Он заглянул в ее серые глаза и потерялся в них.

— С радостью, querida. Я весь твой, делай со мной все, что угодно.

Меган взялась за дело. Она пожирала его пазами, ласкала губами, пробовала языком каждый кусочек любимого тела, с головы до пят, Блейк наблюдал сквозь пелену страсти, как Меган совращает его, а заодно совращается и сама. Она колдовала над ним, нежные ноздри раздуваясь ловя терпкий запах мужской страсти, самозабвенно распаляла его все больше, наслаждаясь своей властью над ним. Спутанные волосы рыжей занавесью упали ей на лицо, когда она прильнула к нему губами. Их губы слились воедино, языки встретились в упоительном танце, и ее язычок, умело дразня вел его в поцелуе.

Когда ее теплое дыхание обожгло ему ухо, а зубы нежно укусили за мочку, она почувствовала, как сильная дрожь пробежала по его телу. Ее звонкий смех наполнился почти дьявольским восторгом. Она дразнила, мучила, пока Блейку не стало казаться, что он сойдет с ума от желания. Ее руки нашли его возбужденное орудие любви, осыпали ласками, и, когда на нем сомкнулся ее теплый влажный рот, Блейк застонал от нараставшего давления, а тело пронзили жгучие стрелы.

— Да, о да, моя сладкая любовь, mi pequena paloma, — простонал он. — Трогай меня. Наслаждайся мною. Да, так. Ох, как сладко. Как хорошо.

Меган опьянела от своего женского всесилия. Каждый стон восторга, которого она добивалась от него, ударял ей в голову, будто крепкое вино. Блейк всецело зависел от ее милости, и, даже когда ее собственное желание достигло предела, она с неохотой расставалась со своей новообретеной властью над ним. Ей хотелось продлить сладкие муки как можно дольше, а лучше навсегда.

Слишком скоро огонь стал просто нестерпимым. Пламя желания захлестнуло их обоих. Внезапно она ощутила острую потребность, чтобы он был внутри нее, заполнил ее собой, избавил от мучительной пустоты. С гибкой грацией она села на него верхом, а когда он вошел в нее, приняла его со вскриком радости. Руки Блейка легли ей на бедра, поддерживая, направляя в ритме любви. Когда его жаркие губы обхватили напрягшуюся грудь огонь пронзил всю ее насквозь.

Ее несло потоком бешеной страсти. Она взмыла на гребне гигантской волны, бок о бок с Блейком Волна все нарастала, набирала мощь, мчалась к неведомым берегам. Достигнув пика, они несколько головокружительных мгновений, показавшихся вечностью, рискованно, восхитительно балансировали на краю экстаза. Потом сорвались вместе вниз. Она парила в таком глубоком восторге, что, когда до ее слуха донесся высокий, пронзительный крик, даже не поняла, что это ее собственный голос, без слов возвещавший о свершившемся чуде.

Они были мягко выброшены на берег, смытые золотистой пеной, которая растворялась медленно и постепенно, как пузырьки в хрустальном бокале вина. Издав вздох беспредельного удовлетворения, Меган положила влажную голову на вздымавшуюся грудь Блейка и слушала стук его сердца, пока в конце концов удары не замедлились и не стали ровными. Мышцы ее бедра еще подрагивали рядом с его бедром, бессильно обмякшие руки и ноги еще были переплетены. Меган подумалось, что, если бы ей пришлось умереть в эту минуту, даже на небесах ее не ждало бы такое блаженство, какое испытали сейчас они с Блейком.

Джейк не помогал им на следующий день, когда они опять занимались своими мучительными поисками в церкви. Он извинился и что-то пробормотал о необходимости помочь отцу, но им было ясно, что тот просто не может заставить себя снова войти в хранилище, зная, что Тори будет там, такая близкая и в то же время такая недосягаемая Сестра Эсперанца сама казалась комком нервов. Она заметно вздрагивала каждый раз, когда за дверью раздавались шаги. Все роняла, рвала, пока наконец Меган не сжалилась над бедняжкой. Незаметно отведя девушку в сторону, она сказала что Джейк не придет в этот день в церковь. Лишь тогда сестра Эсперанcа успокоилась и стала скорее помощницей, чем помехой. Только к вечеру, когда их глаза слезились от напряжения, расшифровывая тонкий, как паутина, почерк отца Мигеля, они нашли то, что искали. Эсперанда была уверена, что лишь благодаря Божьей помощи они еще не ослепли. Наконец-то отыскались две книги, относившиеся ко времени свадьбы Анхелины и Марка Монтгомери — весьма приблизительно, поскольку Блейк не знал точно, в каком году сочетались родители браком. Меган и Блейк взяли по книге и начала просматривать, усталые, но полные решимости. Эсперанца выбрала том, где не стояло четких дат, но который лежал между теми двумя, которые смотрели теперь Блейк и Меган в надежде, что он относится к этому же времени.

  92